Я ехал сквозь украшенные инеем бескрайние поля, пил французский коньяк из горла, слушал «Ниагару» и прилагал все усилия, чтобы не думать о мясистой шее водителя, увешанной сразу аж тремя золотыми толстыми цепочками. К золоту я был тогда равнодушен.

P. S. Много лет спустя я рассказывал эту историю Кыссе. Она заливисто хохотала и обвиняла меня в бесстыдном вранье, пока однажды к нам в гости не заехал Миша Б. и не рассказал этот случай своими словами. С тех пор эта история перестала нравиться моей возлюбленной.

Как-то я выиграл в «дурака» у арабского шейха Самира Ашрафа Абдель-Баки атомную подводную лодку. Несмотря на мое яростное желание владеть именно подводной лодкой, мне отдали деньгами. Тогдашний министр обороны чего-то так и не решился подписать. А я был полон эсхатологических устремлений. Хотел подойти к Южному полюсу и нанести множественный ядерный удар в точку земной оси.

Кто же мог предположить, что существуют гражданские атомные подводные лодки?!

По моей научной версии, ядерный удар «под хвостик» планете помог бы нашей атмосфере мгновенно реабилитироваться, и мы зажили бы по-новому. Правда, существовала опасность зарождения волны землетрясений по всей земной коре в девять-десять баллов. Но это недоказуемо, поэтому наплевать.

Я, наивный романтик, был уверен, что все земное сообщество в складчину выкупит у меня мою научную мечту, а я приобрету маленькое государство в Европе и такое же маленькое в Южной Америке.

Но у министра обороны чего-то Самир не подписал, а отслюнявил ассигнациями. Правда, за моральный ущерб дал вдвое больше.

Я его пытался отговорить:

– Самир, не пижонь. Здесь все свои. Папа тебе башку оторвет.

– Не оторвет. Я скажу, что у тебя женщину перекупил. В Дубае, у дяди Ясура. Из Швеции женщина. Без бороды.

– Где ты эту женщину из Швеции без бороды возьмешь?

– Уже. Она из меня веревки вьет. Буду жениться.

– Невесте эта история может не понравиться, а я рискую потерять друга, – засомневался я.

– Повторяю: невеста из Швеции. Мы с ней у Петлюры познакомились.

– Ну, если у Петлюры. Так понимаю – невеста не против гарема?

– Я ее люблю больше жизни. Она звезда моей души! Мечта моих детских снов!

– У тебя проблемы, толстяк.

– Я знаю, – грустно кивнул он.

Вот так мы обсудили результаты игры, сидя на ржавой площадке Бережковского моста душной ночью 1989 года.

Я поставил на кон прыжок с моста, Самир засомневался и поставил подводную лодку, которую папа на совершеннолетие вместе с остальными подарками на него переписал.

По прошествии двух недель на мои свежеоткрытые счета, разбросанные по разным банкам мира, лег 1 миллиард 477 миллионов долларов. Напомню: шел 1989 год, банковское дело в России еще особо не прижилось. Пришлось месяц потратить на загранпоездки, оформление бумаг и дикий банкет в Монако с представителями королевских домов этого курортного региона.

Тогда я учился на втором курсе института, деньги мне тратить было некогда – мы всем курсом ставили спектакль по книге Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки», а параллельно шли экзамены. Тем более что по тем временам на родине меня могли за зонтик зарезать, а за два «ярда» вообще распылить на атомы.

По приезде из Монако я тихо поручил одному энергичному товарищу Z, в прошлом – офицеру СВР, купить на все деньги нефтяные вышки в том же Кувейте и, по факту заработка, вкладываться в одну южнокорейскую фирму, выпускающую магнитофоны. Товарищ Z прохладным сентябрьским утром подписал со мной на пыльном подоконнике лестницы во вгиковской общаге на улице Галушкина три-четыре бумажки с печатями и пропал на полгода. Через шесть месяцев он вернулся с новостью, что сделал, как я велел, и мы увеличили капитал еще на шестьдесят миллионов долларов. Товарищ Z застал меня в самый неподходящий момент – я похмелялся темным пивом «Портер» в беседке за павильоном «Рыболовство» на ВДНХ.