Впрочем, сие действо обороты набрать не успело, потому что через минуточку опять нарисовалась Лапушка.

– Да, зайчик, – схватился он за телефон. – Нет, это тебе показалось. Ты же знаешь, я люблю только тебя. Нет, я не задержусь. Я уже еду. Нормальный голос…

Я задумчиво отдыхала под ним, ощущая легкое шевеление внутри себя.

Он падал, мы его теряли.

– Блин, вот нашла время! – зашипел он, когда Лапушка закончила. – Каждый шаг контролирует, сука.

– Да, мась? – трубка ожила ровно через две минуты. – Нет, лапушка, я уже точно еду. Нет, тебе показалось, все хорошо. Да, буду вовремя. Что-то купить? Ага, ну давай, я с магазина наберу.

– Слушай, – сказал он мне сразу после магазинной эпопеи, – давай как-то очень быстро будем, а?

Ну, быстро я вообще не против.

– Милый, – внесла я дельное предложение после четвертого звонка, когда даже мне стало ясно, что быстро мы не будем, ибо Лапушка не даст, – почему бы тебе не выключить телефон?

– Ты что? – шуганулся он от одной только мысли. – Ты что! Она мне потом харакири сделает, не раздумывая. Ревнивая – капец! Задолбала уже.

– Так чего не разведешься? – аккуратненько спросила я.

Его порвало в клочья:

– И что? Квартира ее, машина ее, а я что – с голой жопой останусь?

Похоже, с Лапушкой они друг друга стоят.

За те ровно полторы минуты, что она не висела в эфире, нечеловеческим усилием воли он успел-таки закончить. Впрочем, и это он делал как-то быстро и пугливо – очевидно, даже под моей кроватью ему мерещилась жена, сидящая в засаде.

И началась у нас вторая часть марлезонского балета.

Он метался по моей квартире, хватал манатки, обувался на ходу и смутно напоминал персонажа мультика, который перемещался, оставляя в воздухе следы.

Ибо Лапушка истерила в телефоне так, что слышно было даже мне.

Вымелся он стремительно, на ходу успокаивая свою скандалистку, прикрывая рукой трубку и делая мне страшные глаза – чтобы я была как мышь.

Они, похоже, очень весело живут.

Я пожалела, что не запаслась попкорном.

Кстати, паранойя – штука заразная. Ибо еще полчаса после его ухода мне было слегка напряжно.

Иди знай – вдруг за дверью затаилась Лапушка?

Ну вот бывает же так, что ожидаемое с действительным не совпадает.

Бывает? Бывает!

Ну, например, смотришь, как у него в штанах возле коленки что-то выпирает, и думаешь – ого! Даже не простое там какое-то «ого», а такое, с придыханием, женское такое «оххххооо!»

И он раздевается, а там…

А там не ого, в общем, а совсем хи-хи.

А то, что «ого» было – так это кальсончик завернулся.

Или вот внезапно соглашаешься анально без доплаты, и вообще все очень недорого, потому что он, сволочь, торгуется нещадно, а ты сидишь четвертый день без работы вообще и думаешь – черт с тобой, зараза, надо ж распочиниться. И вот пока он едет, красишься и надеешься, что пусть там хи-хи будет.

Он приезжает, а там по закону подлости…

Ну, не как кальсончик, конечно, но все равно ого. И не ого, а ого-го! Или даже ого-го-го-го! И по времени тоже – как будто он в процессе о России думает.

И стоишь, морду в простынь, и про себя так: нну свооолочь…

Впрочем, заболталась.

Это я просто все думаю – как же к главному-то подвести.

Ладно.

Явился тут ко мне намедни отличный экземпляр. Я даже удивилась – неужто бабы дают мало? У такого должно быть вообще на выбор – и на три рубля десяток. Высокий, видный, интересный. Морда красивая, мужская: щетинка, скулы, нос, глазищи.

Под свитерочком бугорочки: фигура, вид – ну все.

Ну ладно, думаю, может, просто за разнообразием пришел.

Денежку беру, говорю: милый, раздевайся и в душ, вот тебе полотенечко чистое, вот тебе тапочки – все время мою…