Я еле его расслышал.

– Наверное, ничего хорошего.

– Но я не участвовал ни в каких акциях Консультации!

– Зато ты отнимал деньги у конкурентов. И обманул фирму «Счет». Не удивлюсь, если нами занимаются именно они. Согласись, у них есть право на тебя обижаться.

– Но я только чтец! Неужели они убьют меня?

– Не хочу тебя разочаровывать.

– Но я чист, чист! – зачастил он. Его трясло. – Я не хочу умирать. Подтверди, что я чист! Если выйду отсюда, я помогу тебе!

– Подай сигареты.

– Но я чист!

– Тогда чего ты боишься?

– Они мне не верят!

Я рассмеялся. Они ему не верят!

А я верю шефу или Берримену? Я откровенен с ними ровно настолько, сколько требует общее дело. Но никогда – больше. Мы связаны не доверием, даже не откровенностью, а всего лишь чувством опасности. Мы не можем верить друг другу. Верить кому-то – это как посадить себя на поводок. Я вот поверил Джой, она выглядела такой беспомощной, и результат налицо. «Лендел – дурак, – сказал я себе. – Опасный дурак. От таких следует держаться подальше. Он не понимает, что все только начинается. Его смерть никому не нужна, это было бы слишком просто. Он еще не понимает: агенту Лесли нужны не наши жизни. Он обозлен. Ему нужно что-то более важное».

Конечно, Лендел был жалок, но я не собирался сбрасывать его со счетов.

В какой-то момент Ленделом можно пожертвовать, как пожертвовала мной сестра Берримена. Убедившись, что охраны у дверей нет (длинный коридор с двух сторон перекрыт закрытыми лифтами, уйти было некуда), я начал прокручивать в голове варианты возможной игры, но зацепок не было. К тому же Лендел мне мешал. Он не хотел уходить в свою комнату (единственная дверь напротив).

– Тебя не бьют? – спросил он быстро. – Почему? – И побледнел от волнения.

Он никак не мог понять, что главная вина его заключалась в том, что он просто без разрешения поменял хозяина. Но такое не прощается. Он с полным основанием мог беспокоиться за свою судьбу. Эксперт, похищенный Консультацией, – вот где, наверное, следовало искать корень наших бед. Остальное – дело второе. Кто-то жертвовал Ленделом, кто-то мной. Кто-то подставил под удар эксперта, кто-то меня.

– Эта фирма, я имею в виду «Счет». Что ты о ней знаешь?

Лендел испуганно уставился на меня.

– Да успокойся. Я не о твоем прошлом. Я не могу пока помочь тебе, но топить тоже не собираюсь. Расскажи мне о том, что ты принес шефу.

Может, он и рассказал бы, но дверь распахнулась.

– Ты правильно мыслишь, Миллер. Мы тоже начинаем с откровенных рассказов. – Лесли насмешливо прислонился к косяку. – Но со мной беседовать интереснее. Как ты считаешь?

Я кивнул.

– Тогда иди за мной.

В крошечном кабинете (этажом выше) Лесли даже в росте прибавил.

– Не будем терять время, правда? Начнем прямо с твоей работы, Миллер. Она устраивает тебя?

Я пожал плечами:

– Она меня кормит.

– Ну да. Что тебе еще ответить? А то, что твоя работа противозаконна? И не дает удовлетворения? И держит тебя в вечном страхе? И, наконец, не окупается? Преступление ведь никогда не окупается, Миллер.

– Промышленный шпионаж – это часть большого бизнеса, и я его делаю лучше других. Если смотреть на наш труд здраво, мы приносим пользу обществу, – улыбнулся я. – Мы перераспределяем информацию. Отнимаем ее у кучки глупых, тормозящих общее дело предпринимателей и делаем достоянием многих.

– Приятная мысль, – холодно заметил Лесли, – но в корне неверная. Ты заметил, что я, например, не спрашиваю, часто ли ты пускаешь в ход оружие? Я сейчас о другом. Мне просто жаль твою голову. Я с удовольствием бы закрыл глаза на твое прошлое, согласись ты со мной. – Он испытующе поглядел на меня. – Есть масса более достойных занятий. Достойных твоего ума, Миллер. Твоя деятельность могла бы стать строго законной, а? Тебе не пришлось бы укрываться под чужими фамилиями и постоянно думать о надежном укрытии. – Помолчав, он подвел итог: – В другом случае –