Я похолодел. Это была рыба.

Она была большая. Она неуверенно двигала плавниками.

Она неестественно горбила спину, невидяще поводила телескопическими глазами и не обратила никакого внимания на то, что я осторожно провел по ее горбатой спине ладонью. «Пожалуй, тут и впрямь не сильно-то порыбачишь, – прикинул я. – Какой смысл охотиться за тем, что само идет в руки?»

Издали донесся смех Брэда.

Еще одна рыба медленно ткнулась в мою ногу.

Не выдержав, я побрел на берег.

– Ты знала об этом? – спросил я Нойс.

– Конечно. Как все.

– И не предупредила?

– Ты же из санитарной инспекции. Ты должен знать, что в Итаке не едят рыбу.

– Что ж, – сказал я. – Придется пить. – И притянул Нойс к себе.

12

Когда мы возвращались, дымка над городом сгустилась, едко бил в ноздри запах все той же химии. Дым из труб уже не поднимался вверх, он, как подушкой, плотно придавил Итаку. Веселенькая прогулка, думал я, незаметно снимая окрестности. Потом мы отправили женщин переодеваться и ввалились в «Креветку».

– Глотка пересохла, – пожаловался Хоукс.

Старый Флай сердито засмеялся. Его смех походил на лай. Продолжая лаять, он ткнул пальцем в висящий за стойкой плакат: «Не бросайте окурки в унитаз! Смывая их, вы теряете от пяти до восьми галлонов чистой воды!»

– От пяти до восьми, точно, я сам подсчитал! – Старый Флай трясущимися руками набил трубку. – Прикройте дверь, тянет химией. – И, добавляя содовую в виски, сварливо пожаловался: – Проклятая погода. Раньше у нас лили дожди, а теперь этот кисель… Плохие, плохие времена…

13

К появлению Нойс и Италии ужин, заказанный старому Флаю, был готов. Кальмары, устрицы, дарджентский краб. Хозяин заведения презрительно хмыкнул: это все можно есть, это из банок.

Брэд прохрипел:

– Не хочу из банок. Хочу в постель.

Италия хотела того же. И они исчезли.

Унылый мальчишка в грязной форменной курточке поменял пепельницу и, встав у стойки, от нечего делать глазел на нас. Как правило, нечто вроде согласия между мужчиной и женщиной возникает сразу. Или не возникает. Нойс сбивала меня с толку. Я все еще не понимал, чего она хочет и почему дуется. Не то чтобы она возбуждала меня, мне нужно было прикрытие. Поэтому я и спросил:

– Пойдешь со мной?

Она беспомощно улыбнулась.

14

Я вел машину сквозь сплошную стену дождя.

Нет, не сквозь стену. Старый Флай был прав, сквозь кислый кисель.

И вообще, подумал я, в такую погоду за руль садятся исключительно идиоты.

– Поднимись в сорок третий номер.

Припарковав машину, я поднялся к себе. Нойс сидела в кресле и внимательно разглядывала комнату. «Они здесь все запуганные», – с неудовольствием отметил я. И посоветовал:

– Прими душ.

Она неуверенно кивнула.

Я дождался, когда из ванной послышался шум воды, заказал кофе и выключил свет. Открыть окно оказалось делом секунды. Я выставил наружу загодя приготовленную пробирку. Если бы кто-то и увидел меня с улицы, мало ли чудаков в такой дождь могут открыть окно? Капли шумно разбивались о подоконник, противно сползали по голой руке. Я попробовал на язык – сильно кислило. Когда пробирка наполнилась, я плотно заклеил ее специальным пластырем и сунул в карман куртки. Таким же образом я поступил со второй. Потом набрал целый стакан дождевой воды, включил свет и удивился – дождевая вода отливала мутью.

Скрип двери заставил меня обернуться.

На пороге ванной, придерживая рукой полы халата, стояла Нойс.

– Что ты делаешь? – Она явно была испугана.

– А ты? – рассердился я.

– Зачем тебе дождевая вода?

Я демонстративно выплеснул воду.

– Чего ты боишься, Нойс?

– Бэд Стоун вот так же собирал дождевую воду… И водопроводную…