До вечера сесть за проду мне так и не удалось, потому что я выгуливала собаку, учила уроки с младшим сыном, слушала слезливые истории дочки, как ее никто не понимает, радовалась успехам мужа на работе, смотрела, как старший играет в КС, при этом одной рукой готовя, другой вытирая последствия Падлиных экзерсисов. На улице делать свои дела она категорически отказалась — холодно. И вот когда уже почти ночью все мое святое семейство разбрелось по кроватям, я налила себе бокал вина, зависла руками над клавиатурой компьютера и…

— Жена, забыл сказать, я там курицу из морозилки достал. Жутко плова хочется. Ты ж отдыхала сегодня. Свари, а? Завтра то не успеешь. На работу тебе, — раздался из спальни счастливый голос засыпающего благоверного.

3. Часть 3. 33 несчастья

— Нюська, меня в командировку отправляют. Купи мне билет на автобус, а? — услышала я веселый голос благоверного, бодро несущийся из телефонной трубки.

Его радость была мне понятна. Два дня без семьи и детей в компании любящих пиво сослуживцев. Это же почти отпуск. Сердце забилось в предвкушении. Два дня без готовки в компании любимого компьютера. Дети не в счет. Когда отца нет дома, они тоннами пожирают вреднющий американский фастфуд, запивая его бочками вкусной газировки, и почти не появляются дома.

Ура!!! Ура!!! Наконец-то я напишу многострадальную проду, выпью вина в компании подруги и даже, может быть, досмотрю любимое «Сверхъестественное». И никто не будет мне гундеть в ухо, что я не обращаю на него внимания.

— Конечно, куплю. Я как раз в торговом центре рядом с автовокзалом, — выкрикнула я в трубку и ломанулась к выходу, сметая на своем пути зазевавшихся покупателей магазина пока, не дай бог, начальник мужа не передумал отсылать его в командировку.

Бум!!! Из моих глаз посыпались искры, и я, словно муха, заскользила руками по гладкому прозрачному стеклу нераскрывшихся автоматических дверей, глядя на испуганные людские лица, глядящие на меня из-за стекла.

— С вами все в порядке? — спросил меня молодой парнишка.

—Угум, — невнятно ответила я, растирая рукавом пальто льющуюся из носа кровь.

С трудом доползя до любимой машинки, я села за руль и, совершенно не соображая в какой стороне больница, нажала на газ.

— О, Максимовская, — весело заржала толстая медсестричка в приемном отделении скорой помощи, приветствуя меня, как старую знакомую. — Сегодня ты прекраснее, чем обычно. Неужели все-таки муж не выдержал? Сегодня чего: жвачка или снова гладильная доска?

Тут стоит отвлечься. В больнице меня знают, даже дали обидное прозвище «тридцать три несчастья», и обещали выписать абонемент, потому что я появляюсь у них не реже одного раза в месяц, а то и чаще. Я вывихиваю челюсть, жуя жвачку, периодически падаю на ровном месте, получая травмы различной совместимости с жизнью, постоянно витая в заоблачных высотах своей безграничной фантазии.

— Перелом, — с трудом сдерживаясь от смеха, хрюкнул старенький доктор и сунул мне в руки зеркало: — тут и тут, — показал он шариковой ручкой на мою многострадальную переносицу и отвел глаза.

Из зеркала маленькими заплывшими глазками на меня взирала рожа, отливающая всеми цветами фиолетового колера.

— Мгммм, — потеряв дар речи, хмыкнула я, рожа повторила движение моих губ и схватилась за ключи от машины.

Телефон вновь требовательно зазвонил.

— Ты купила билет? — требовательно крикнула трубка голосом Гошки.

— Гош, не ругайся только. Я в больнице, — не разжимая губ, вякнула я и вжала голову в плечи.

— И что на этот раз? — голосом, полным сахарного сиропа, поинтересовался любимый, и мне стало еще страшнее.