– Да постоянно говорили старой заведующей, – замялся полковник, – что нужно починить розетки, а она – ноль эмоций!

– А сами что? – прищурился я. – Не в состоянии найти мастеров?

– Кто нас послушает? – отмахнулся старый хирург. – Уже миллион раз говорено! Надо, чтоб вы лично с кем надо переговорили! Похоже, пока кого-нибудь током не шибанет, толку не будет!

– Вы с замом по АХЧ[1] поговорите, – подсказала старшая сестра.

– А что окна-то такие грязные? – кивнул я на непроницаемые стекла.

– Их только весной можно отмыть, – вздохнула старшая сестра. – Они же на проезжую часть выходят – там пыль и грязь, а окна уже законопачены на зиму. Вот только осенью их мыли.

– Плохо! Ладно, с окнами ясно! А насчет розеток с замом по АХЧ поговорю, – пообещал я, делая соответствующую отметку в записной книжке.

– Это у нас Женя Скворцов! Юный воин-десантник! – бодро представил травматолог первого пациента. – Привычный вывих правого плеча. В день по пять-шесть раз рука из сустава вылетает. Сам и вправляет! Призвался месяц назад из Башкирии.

– Десантник?! – окинул я тщедушного воина недоверчивым взглядом.

– Так точно! – привычно гаркнул солдатик, выпрямив впалую грудь. – Десантник! 76-я дивизия ВДВ!

– И давно она, – я кивнул на его висевшую вдоль туловища правую руку, – у тебя вылетает?

– Да года два! Я как с мотоцикла упал, так и выскакивает! У нас в деревне некому было прооперировать, а в Уфу что-то как-то не получалось съездить. Так вот и хожу! Да я уже сам наловчился ее вправлять! Ничего! – показал он в широкой улыбке прокуренные зубы.

– А как же тебя в армию-то, беднягу, призвали, да еще в десантные войска? Как такое вообще возможно? – недоверчиво покосился я на травматолога.

– Сейчас все возможно, – пришел ему на помощь старый доктор, оказавшийся Яковом Сергеевичем Моховым. – В военкоматах теперь сидят все, кому не лень! Вернее, все, кого туда загонят. Никто же не хочет из нормальных, знающих все нюансы военной специфики врачей за копейки туда идти! В наше время хоть как-то, но врачей специально готовили для работы в военкомате. Занятия какие-никакие проводили. А сейчас откомандируют самого молодого врачишку, сунут ему приказы, и все! Смотри, изучай, действуй! Ладно, если толковым окажется и сумеет сам в приказах разобраться, а если нет, то… – он не закончил фразу, а с силой рубанул липкий воздух правой ладонью.

– Да уж! – нахмурился я. – И что теперь?

– Теперь будем его увольнять из рядов вооруженных сил, – ответил за Мохова травматолог. – Вот прислали его для прохождения ВВК[2]. Хорошо, что у них там до прыжков дело не дошло! Представляете, что было бы, если б у него вывих в воздухе произошел?!

– Нда-а-а! – протянул я. – И где же были глаза у того доктора, который ему «годен» написал?!

Вторым пациентом оказался Павел Морозов, призванный из Ивановской области две недели назад. У него было настолько выраженное искривление позвоночника, что мне поначалу привиделось, что его стриженая ушастая голова растет прямо из правого плеча, где она пребывала при разговоре. Но когда несчастный солдатик стянул с себя пижаму, то мы узрели, что имеет место выраженнейший сколиоз с нереально чудовищным уклоном позвоночного столба вправо. Этакая мрачная шутка природы и ивановского областного военкомата.

– Его тоже на ВВК прислали? – догадался я.

– Так точно! – по-военному, с грустью в голосе ответил Павел Сергеевич Князев – травматолог. – Будем списывать!

– А зачем их списывать, если они еще присягу не приняли? Разве нельзя их сразу обратно по домам отправить?