– Да я уж заметил!

– Вот только в августе прошлого года нам разрешили открыть хирургическое отделение. Начали набирать штат. Объявили, как и положено, конкурс. Мне еще тогда ваше резюме понравилось, – Волобуев опять посмотрел мне в глаза, но уже мягче и как бы добрее, – но пришел приказ взять на место заведующего одну даму.

– Даму?! – я чуть не упал со стула. – Заведующим хирургическим отделением в военно-морском госпитале решили назначить женщину?

– Увы, – подполковник потупил взор, – ничего не смог тогда с этим поделать! Мне буквально ее навязали! Ох, и хлебнули же мы с ней горя! Ладно, дело прошлое. Мало того, что она оказалась сугубо гражданским лицом, так еще и… – он набрал в легкие побольше воздуха и, резко выдохнув, не закончил предложения. – Насилу от нее избавились. В общем, хирургию нужно поднимать с колен и вытаскивать из той пустоты, куда она угодила. Там сейчас та-а-акой бардак! Так что, если вас такой расклад устроит, то милости просим!

– Хорошо! Я, в принципе, согласен! Начнем реанимировать хирургическое отделение, – я попытался широко улыбнуться, но вышло как-то неубедительно.

– Да вы не переживайте, – уловив мое настроение, впервые за все время разговора начальник госпиталя по-доброму взглянул на меня, – там ничего сложного нет. Главное – чтоб был порядок в отделении, а все остальное приложится. Главное – чтоб был идеальный порядок! Порядок во всем!

Я не придал тогда особого значения, можно сказать, ключевым словам. Если сказать честно, так и вовсе пропустил их мимо ушей. Что значит «порядок»? По-моему, хирургические отделения никогда не тонули в грязи и антисанитарии. На то она и хирургия!

Первого марта начался мой первый рабочий день в качестве заведующего хирургическим отделением в военно-морском госпитале. Поднимаясь на третий этаж, где располагалось вверенное мне отделение, я невольно задержался у копии картины Айвазовского «Девятый вал», висевшей на выкрашенной в тускло-синий цвет широкой стене в резной деревянной раме, сработанной под темную бронзу. Первое, что бросилось мне в глаза – это прояснившееся небо на заднем плане и небольшие волны вокруг спасшейся шестерки моряков. Хороший, как мне показалось, знак в начале карьеры.

У входа в отделение меня встретил понурый лопоухий солдатик бледного вида в казенном коричневом халате с пришитым застиранным подворотничком, сидящий сбоку от входа у облупленной стены на поскрипывающем стуле с белым инвентарным номером на задней ножке. Узнав, кто я такой, служивый живо вытянулся во фрунт и дрожащим голосом объяснил, как найти старшую медсестру.

Так как предыдущую заведующую уволили, не дождавшись моего появления, а исполняющий обязанности руководителя отделения доктор был сегодня вызван в головной госпиталь, то в курс дела меня вводила старшая сестра Елена Андреевна Гладышева – красивая статная женщина чуть за сорок в белоснежном халате и высоком синеватом колпаке, идеально ей подходивших.

– Вот ваш кабинет, – негромко звякнув ключом, строго произнесла Елена Андреевна, отворяя давно не крашенную дверь с выцветшей красной табличкой «Заведующий хирургическим отделением».

– Спасибо! – благодарно кивнул я старшей сестре, принимая из ее рук увесистую связку дверных ключей. – А что так много?

– Тут еще не все, – приветливо улыбнулась Елена Андреевна. – Если хотите, то…

– Не хочу! – остановил я ее рукой, давая понять, что все ключи мне пока ни к чему. – Оставлю только от своего кабинета, а остальные пускай остаются у вас, – я вернул ей ключи от ванной комнаты, от обоих выходов в отделении, от входа на чердак, от перевязочной и от черт знает чего еще, оставив у себя только ключ от кабинета заведующего.