В другой ситуации я бы, конечно, не стал пить что-то из рук незнакомой старухи. Но она казалась такой безобидной, такой доброй. К тому же я только сейчас заметил, как сильно озяб. Я вспомнил свою покойную бабушку, детство в ее деревенском доме, лето, зеленую траву. Вспомнил, как она в своей традиционной позе головой вниз тыкает в землю зернышко за зернышком. Мои руки сами потянулись к бидону, и вот уже горячая, сладкая, сытная жидкость потекла по моему пищеводу, распространяя вокруг себя тепло на все тело.

Это произошло как в тумане. Уже через несколько секунд старуха с бидоном удалялась к своему дому под небом-шапкой, а я смотрел ей вслед. Бывают же добрые люди на свете, и даже гаишник им не волк. На душе у меня вдруг стало так спокойно, так хорошо. Я даже подумал, что перед концом смены надо будет зайти и спросить, не надо ли ей чем помочь. Может, к вечеру как раз новое ведро наполнится. Мне-то не сложно вынести, а ей – целое дело.

Я вообразил себя старухой, которая пытается поднять тяжеленное помойное ведро, и так живо представил, что мой живот пронзила вполне реальная резь. Но я не успел придать этому большого значения, потому что из-за леса как раз вынырнул мой новый клиент. Он ехал очень быстро, и я обрадовался, что мне удастся сейчас сорвать неплохой куш.

За рулем оказалась прехорошенькая девица. Это заметил мой напарник и стал выбираться наконец из нашего служебного автомобиля. Он знал за мной некоторую слабость к красивым женщинам и не хотел, чтобы я увлекся этой подругой настолько, что оставил бы нас обоих без лишней десятки-двадцатки. За мной, признаюсь, пару раз уже водились подобные случаи. Но мне все равно не понравилось, что он весь день просидел внутри и только теперь решил подтащить сюда свою ленивую задницу.

Мгновение – я уже забыл о том, что злился на напарника. Забыл обо всем на свете – даже о том, что девица как раз протянула мне свои права: такая резкая боль согнула вдруг меня пополам. Я уронил пластиковую карточку и, не думая вообще о том, как сейчас выгляжу перед красоткой, убежал в лес.

Едва я успел забежать за первое попавшееся дерево и буквально сорвать с себя штаны, как старухино козье молоко начало извергаться из меня с оглушительным треском. При этом резь в животе не прекратилась. Я проклинал старую ведьму последними словами и просто матерился от боли, держась левой рукой за сухую кору.

Я просидел вот так, на корточках, наверное, не менее получаса, но встать все никак не мог – оно не кончалось. Будто в меня поместили старухин бидон, и он превратился в бездонный. Ноги мои затекли, задница замерзла, мне хотелось плакать. Я чувствовал себя жалким, беспомощным, как грудной ребенок. Я поднял голову и увидел, как отъезжает машина нарушительницы, а мой напарник с беспокойством вглядывается в лес в поисках меня.

Я слегка повернулся и увидел, как проклятая старуха бесстыдно стоит у окна, даже не прячась за занавеской, и наблюдает за мной. Я показал ей фак. Она показала мне фак в ответ. «Это куда хуже, чем просто сидеть под тяжелым небом», – подумал я.

Конец ознакомительного фрагмента.