Я так глубоко задумалась, что не сразу заметила появившуюся в коридоре горничную. Мы были шапочно знакомы, поэтому я улыбнулась и помахала ей рукой. Совершенно неожиданно для меня женщина вскрикнула, схватилась за сердце и стала пятиться назад. Естественно, она почти сразу же споткнулась и упала.

– Вы не ушиблись? – с сочувствием спросила я.

Не задумываясь о своем внешнем виде, я поспешила горничной на помощь. Пока та копошилась на полу, я подошла, склонилась над ней и протянула руку, чтобы помочь встать. Горничная изменилась в лице, цвет которого стал еще более бледным, чем у меня, и принялась быстро отползать назад. Сообразив наконец, в чем причина ее странного поведения, я попыталась ободряюще улыбнуться, и именно это, похоже, окончательно доконало бедняжку. Она закатила глаза и потеряла сознание.

Что мне оставалось делать? Бросить ее в таком состоянии в пустом коридоре я не могла. Но и пытаться самолично привести ее в чувство – тоже плохая идея. Придя в себя и увидев над собой мое лицо, она, должно быть, снова потеряет сознание в ту же секунду. Поэтому я решила действовать по-другому. Подойдя к ближайшей двери, постучала. Ответа не последовало, и я постучала погромче.

– Откройте! – позвала я. – Тут женщине стало плохо. Помогите, пожалуйста!

Щелкнул засов, и дверь распахнулась. На пороге показалась молодая женщина, одетая в легкую ночную рубашку, поверх которой был наспех накинут халат. Взглянув на меня, женщина издала какой-то странный булькающий звук и медленно сползла по стене на пол.

Чертыхнувшись, я присела на корточки, взяла ее за запястье и пощупала пульс. Жить будет. Пожалуй, больше ничего предпринимать мне здесь не следовало. Стучаться в другие двери глупо, возвращать в чувство этих – тем более, дело могло закончиться чьим-нибудь сердечным приступом. Я уже почти решилась оставить все как есть и ретироваться, как вдруг у меня за спиной кто-то произнес:

– Не обращайте на них внимания. Дуры – они дуры и есть.

Я обернулась и увидела возле двери одной из комнат мужчину лет сорока, худого и невысокого.

– Ну хоть вы-то понимаете, что все это бред? – с чувством облегчения спросила я.

– Конечно! – заверили меня. – Бояться привидений! Это в наше-то время!

Наконец-то я вижу перед собой адекватного человека! На радостях я почти была готова его расцеловать.

– Вот зеленые чертики – это да, это страшновато, – со знанием дела заявил мужчина. – А привидение – это что, это нисколечки не страшно, с привидением даже на брудершафт выпить можно.

С этими словами он вытянул вперед руку, в которой, как оказалось, держал наполовину опорожненную бутыль с каким-то горячительным напитком. Мужчина шагнул ко мне поближе и дохнул такой волной перегара, что настоящее привидение на моем месте развеялось бы в ту же секунду.

– Будешь? – спросил он, протягивая бутылку.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я. – Когда из нее вылезет джинн, передавайте ему привет.

– А что, и передам, – не моргнув глазом, пообещал мужчина.

Я направилась в сторону лестницы. Да, похоже, адекватных людей в этом дворце встретить трудно. Помимо принца и Юджина, их можно пересчитать по пальцам… Внезапно я застыла на месте, чувствуя, как принимается учащенно биться сердце. Передо мной возле высокой каменной колонны стояла светловолосая женщина, облаченная в белое одеяние. Мертвенно-бледное лицо обрамляли многочисленные длинные локоны цвета льна. Я инстинктивно отступила назад… и поняла, что женщина сделала то же самое. Я с шумом выдохнула воздух. Не знаю, зачем кому-то понадобилось устанавливать возле колонны зеркало, но оно сыграло со мной злую шутку. А заодно доказало, что адекватных людей во дворце на одного меньше, чем я думала. Саму меня из этого списка явно следовало исключить.