Итак, криминал у истоков бизнеса или бизнес с криминальными корнями. В итоге – зарождение братвы, или, более официально, организованной преступности, с ее нравами, понятиями, влиянием в обществе и сферами влияния. Она в центре внимания президента, премьер-министра, министра внутренних дел, руководителей спецслужб и прочих граждан страны, и все с ней борются. Но парадокс в том, что в российском уголовном законодательстве такого понятия не существует.

Разумеется, специальные статьи УК РФ приближены к регулированию этого процесса. Статья 208 Уголовного кодекса говорит об организации незаконного вооруженного формирования или участии в нем; статья 210 – об организации преступного сообщества и участии в нем; наконец, статья 209 квалифицирует понятие «бандитизм», то есть создание устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан или организации, а также руководство этой группой и участие в ней.

До середины 80-х годов государство отрицало существование организованной преступности и оповещало о ежегодном снижении уровня уголовной преступности. Население страны тем самым вводилось в заблуждение, а преступные формирования назывались бандами. Но в 80-х годах такое название практически устарело, да и сами представители группировок, повязанные друг с другом криминальными связями, никогда не называли себя бандитами. Общаясь с ними, я часто слышал, как они говорили о себе:

– Мы не бандиты.

– А кто же вы? – удивленно спрашивал я.

– Мы – структура. В конце концов – мафия. Но только не бандиты.

А своих противников они тем не менее всегда называли бандитами. Прямо как в известной в свое время игре в «шпионов и разведчиков». Иностранные государства – шпионы, а мы – разведчики. Так что понятие «банда» в нашей стране, как ни странно, не прижилось.

В 80—90-х годах правоохранительные органы придумали ряд других названий для людей, причисляемых к организованной преступности. Прежде всего, ОПГ – организованные преступные группировки, преступные сообщества, структуры. Сейчас уже трудно сказать, сколько их у нас в Москве действует. Дело в том, что, согласно уголовному законодательству, объединение двух или трех человек, скажем, во дворе с целью совершения какого-либо преступления тоже смело можно отнести к преступному сообществу. Хотя, конечно, до ведущих авторитетов и мощных группировок им еще очень далеко.

Спорно и утверждение термина «преступная». Его можно применять, во-первых, только в случае, когда уже вынесен приговор суда по конкретному делу. Во-вторых, существующие группировки, или структуры, как они подчас себя называют, давно уже отошли от таких традиционных видов промысла, как грабежи, разборки, захват заложников. Сферой их интересов являются экономические вопросы, легальные, а иногда и нелегальные виды бизнеса, и, кроме того, большое внимание они уделяют политике. Поэтому не совсем верно употреблять по отношению к ним понятие «преступный».