Но занятия по плаванию Хелен не интересовали.

– Но ведь в каждой организации непременно есть свой лидер.

– Что ж, тогда нашим лидером можно назвать мадам Барбару Бодишон[17], в девичестве Смит, – сказала Фидо, – на собственные средства она организовала первые кампании за права женщин и руководила ими. Но она вышла замуж за доктора из Алжира и большую часть года проводит в этой стране.

– Довольно разумно с ее стороны, – иронически заметила Хелен.

– Мисс Бесси Паркес – главный помощник и близкая подруга мадам, она основала «Журнал английской женщины» и редактировала его до тех пор, пока по состоянию здоровья не была вынуждена передать эту работу мисс Дэвис – нашей новой, удивительно талантливой подруге… Пожалуй, я сказала бы, что мисс Паркес можно считать «первой среди равных», – признала Фидо. – А я занимаюсь главным образом издательством и Обществом содействия трудоустройству женщин, сокращенно ОСОТРУЖ.

– Не очень благозвучная аббревиатура, – усмехнулась Хелен.

– Сейчас уже все привыкли. Но пять лет назад, когда мы с таким энтузиазмом основывали его, многие посмеивались.

– А скажи, кто из этих леди… Полагаю, все вы леди?

Фидо смутилась.

– Да, по образованию, если не по рождению. Мисс Бушере[18] достаточно состоятельна, чтобы охотиться верхом с собаками, а мисс Крейг – дочь перчаточника, – с некоторым вызовом ответила она.

– Но меня интересовало, кто из них твой настоящий друг?

Фидо посмотрела на Хелен с недоумением.

– Ну, кто занял мое место?

Ее насмешливый тон задел Фидо.

– Хелен! Видно, ты плохо знаешь меня, если думаешь, что я способна пожертвовать старой дружбой ради новой!

Лицо Хелен озарилось сияющей улыбкой.

– Как отрадно это слышать!

– Конечно, всех нас на Лэнгхэм-Плейс связывают узы товарищества и взаимной симпатии, но… Например, Иза Крейг[19] очень милая и приятная, но не знаю, могу ли я считать ее своим настоящим другом. И после смерти мисс Проктор[20]…

– Ты лично знала эту поэтессу? – изумилась Хелен.

– Аделаида была нашей самой энергичной и самой мудрой сотрудницей, – с грустью сказала Фидо. – С тех пор как мы потеряли ее, в нашем кругу стали резче проявляться разногласия, чаще вспыхивают дискуссии… Но нас по-прежнему объединяет общая цель, – поспешно добавила она, опасаясь, что ее неправильно поймут. – Всеми нами движет большая любовь и сострадание к людям.

Хелен презрительно фыркнула.

– Мне приходилось заниматься благотворительными распродажами с женщинами, которых я бы с радостью похоронила. Но, carina[21], – рассмеялась она, кладя руку на шелковую юбку платья Фидо, – мне просто не верится, что из всего этого сборища ведьм ты не выбрала себе хотя бы одну близкую подругу! У тебя же истинный талант к дружбе, такая страстная, такая любящая натура!

«Все это было у меня… в молодости, – с горечью подумала Фидо. – А теперь, видимо, ушло…»

– Должна признаться, у меня было что-то вроде подруги там, на Мальте, – сообщила Хелен.

– Что значит – вроде?

– Это жена преподобного Уотсона, который служил там в миссии, она много старше меня. Дело в том, что они пригласили гувернантку-француженку для своих подопечных детей и предложили Нэн и Нелл приходить к ним на уроки, что казалось вполне безобидным, – холодно рассказывала Хелен. – У нас с миссис Уотсон были прекрасные отношения до тех пор, пока она не стала настраивать Гарри против меня.

Фидо была поражена.

– Но, конечно, он не…

– О, она не из тех, кто привлекает красотой, – объяснила Хелен, – но ей удалось полностью подчинить его себе. Хуже нет женщины, чем лицемерная ханжа. За ее напускной скромностью таится жажда власти.