На обстоятельства тоже было грех жаловаться. Место, куда новоявленных Ирмхильду и Дару привезла мать Геновефа, выгодно отличалось от их прежнего пристанища, приюта милосердных сестёр. По сути, это тоже был приют, только для избранных: здесь воспитывались девочки, наделённые какими-либо исключительными качествами, внешними или внутренними, явными или скрытыми. В общем, умницы да красавицы. А Школа Невест, как именовали Лазурную обитель в народе, делала своих учениц ещё более умными и красивыми, то есть совершенными. Сюда привозили девочек со всех концов Соединённого Королевства и даже из других стран, поэтому необычный облик или чужеземный выговор здесь никого не смущали.

Последнее в особенности было на руку Даре: не нужно было больше притворятся. В приюте милосердных сестёр, куда её доставили спасатели, хочешь не хочешь пришлось изображать немую: она отлично понимала сестёр, но не могла объясниться с ними. Речь, одежда, обычаи, быт, названия местностей – весь окружающий её мир оказался чужим, лишь иногда вспыхивали проблески чего-то знакомого. Даже с собой пришлось знакомиться заново! Похоже, ей действительно напрочь отшибло память. В отличие от подруги по несчастию…

Сначала той, конечно, пришлось хуже: бедняжка и вправду едва не скончалась от внутренних разрывов, и Даре пришлось потратить немало сил, чтобы их срастить и остановить кровотечение. Как она это сделала, было тайной для неё самой; целительский дар, по определению настоятельницы, мог быть у неё с рождения, а мог проявиться вследствие удара взрывной волны. Так или иначе, раненая девочка, похожая на сказочную фею (удивительно, Дара ничего не помнила о себе, но точно знала, как выглядят феи!), была единственной ниточкой, связывающей Дару с прошлым: как-то же они оказались в одном месте в одно и то же время. И Дара сделала всё, чтобы не дать ей умереть.

Но как только красавица открыла свои огромные глаза, синие, как летнее небо, стало ясно, что с памятью у неё всё в порядке. Дара словно воочию видела, как засуетились, забегали мысли в белокурой головке. Раненая не помнила только одного: как оказалась в лечебнице; оно и понятно, её ведь привезли без сознания. Остальное же помнила отлично – однако предпочла притвориться, что забыла. И даже согласилась на Ирмхильду! То ещё имечко, однако девице, похоже, оно и вправду нравилось. Вопрос: зачем ей такие заморочки? Ответ: наверняка для чего-то нужны… Дара в чужие дела не лезла. Со своими бы разобраться!

Она усердно изучала новую реальность. По-прежнему не помня ничего о себе, она постепенно узнавала мир вокруг себя. И даже вспомнила кое-что. Вот только большинство её воспоминаний были путанные, частичные или вообще неправильные. Разобраться в мешанине фактов, названий, определений, которая образовалась в её голове, было невозможно, поэтому Дара решила просто выучить всё заново. Тем более, что учёба давалась ей без особых усилий. Она впитывала знания как губка. Язык начала осваивать ещё в лечебнице, читать и писать научилась в дороге, пока добирались до Лазурной обители: мать-настоятельница сама занималась с Дарой, притом с не меньшим интересом, чем та училась. Девочка постоянно ловила на себе пытливый взгляд матери Геновефы.

А вот Ирме, как она называла подругу, когда они оставались вдвоём, науки давались с трудом. Вернее, красотка не давала себе труда их постигать.

– Зачем мне всё это! – в очередной раз воскликнула она, картинно закатывая к потолку прекрасные синие глаза. – Разве королевы решают уравнения?