- Ну...

Ярослава колебалась.

С одной стороны – платье выкуплено и назад его портниха вряд ли заберёт. И даже если, гипотетически, Слава ещё когда-нибудь решится сказать «да», то выходить замуж в платье, которое шилось, чтобы поразить другого – такое себе. В любом случае этот свадебный наряд ей ни к чему!

- Ну попробуй. Но я думаю, что Дерюгин откажется...

- Попытка – не пытка. Не выйдет – продадим через авито или соцсети. Так, я уже у школы, вижу Лену. Позвоню Вовке и отчитаюсь, - торопливо произнесла Светлана и радостно завопила навстречу подбежавшей девочке:

- Ленок, у нас с тобой на сегодня потрясающая программа!

Телефон пикнул, обрывая связь, и Слава вздохнула – судьба наказала её родственниками и, как выяснилось, безнадёжной, неразделённой любовью. Но взамен подарила ей самую замечательную на свете дочку и лучшую в мире подругу!

Она не одна, она справится!

И тугая пружина боли, со вчерашнего дня огненным остриём засевшая в груди, чуть-чуть ослабила нажим.

*Известная фраза из фильма «Семнадцать мгновений весны»

9. Глава 7

Он не хотел, чтобы вышло так, как вышло.

Даже в страшном сне не предполагал, что Слава однажды придёт домой и застанет их с Адель!

Собственно, он и шуры-муры в доме Ярославы не собирался заводить, но кто знал, что ему настолько снесёт крышу?!

Ада...

При одной мысли о ней в груди становится тепло, в брюках тесно и губы сами по себе расплываются в улыбке.

Удивительная, нежная, чистая – и только его!

Пока Адель не переселилась в квартиру Ярославы, он относился к ней, как к младшей сестрёнке, которую смутно помнил ребёнком – с уважением и довольно отстранённо. Ну да – хорошенькая выросла, как куколка, но она вдвое его моложе! А у него есть Ярослава.

Но потом...

Потом, каждое утро натыкаясь на едва прикрытую крошечными пижамными шортиками и топиком ладную фигурку, он почувствовал совсем не родственный интерес.

Поначалу гнал предательские мысли, старательно отводил взгляд, но Ада, как на грех, продолжала слоняться по квартире в нарядах, которые почти не оставляли простора для воображения. И ещё, стоило им столкнуться, девочка неизменно заливалась ярким румянцем, и это ему ужасно нравилось. Такая милая и невинная непосредственность!

А сталкивались они частенько – и это в просторной квартире, где четыре немаленькие, раздельные комнаты, широкий коридор и большая кухня! Словно какой-то рок или судьба сводила их вместе и толкала живое искушение прямо ему в руки.

От ощущения девичьего тела в объятиях, от её запаха, сбившегося дыхания малышки у Влада едва не отключалась способность здраво мыслить и внятно говорить.

- Простите, я такая неловкая! Опять споткнулась, - лепетала Аделаида. – Я вас не ушибла?

И глазищами своими – в самую душу. А потом – контрольным выстрелом – ладошкой по груди:

- Спасибо, что не позволили мне упасть! Разрешите, я пойду? А то в институт опоздаю...

И он мог только хриплым голосом заверять, что его ушибить надо ещё постараться и уж точно не такой тростинке. А затем, нечеловеческим усилием воли убирая от девушки руки, мягко советовать быть осторожнее, ведь он не всегда рядом. Не всегда успеет или сможет подхватить, поддержать.

- А жаль, что не всегда, - вздыхала Аделаида, грустно улыбалась и так смотрела на Дерюгина, что у него начинало сбоить сердце...

Он держался, как мог. Потому что уже сделал предложение Ярославе, потому что впереди его ждала упорядоченная и не лишённая приятностей семейная жизнь в своё удовольствие – приятная, любящая женщина, тихие совместные вечера, выходы в ресторан, поездки на отдых.