А потом…

От накатывающих воспоминаний меня снова тошнит. Я вспоминаю, как Диана липла ко мне. И как мы оказались вдвоем. Видимо, в этой самой комнате. Где наклеены веселенькие обои, а на полках сидят плюшевые звери. И где голая Диана выглядит особенно неуместно. 

Я не мог! 

Я точно не мог с ней переспать. Я бы не сделал этого. У меня есть Ника. Я ее люблю. Я ей не изменяю. 

Но я совершенно ничего не помню…

Схватив с пола одежду, я начинаю судорожно в ней разбираться. Это мои джинсы. Это носки. Это рубашка. Телефон тоже здесь. Видно, выпал из кармана. 

Так, а где трусы?! 

Белье Дианы валяется на полу. Вместе с ее штанами и футболкой. А моих трусов нет. Нигде! 

Я одеваюсь. Джинсы на голое тело. Пофиг. 

На Диану даже смотреть не могу. Тошно. Отвратительно! Я себе так противен, что мне реально хочется с разбегу убиться башкой о стену. 

Куда подевались мои труселя?

Где я их снял? Надеюсь, я не бегал с голой жопой по дому? 

Хотя лучше уж так...

Полный дурдом… Что вчера было? 

28. 27

Максим

В доме тишина. Я спускаюсь вниз. 

В гостиной следы вчерашней вечеринки. Никого нет. 

Выхожу на террасу… Леха! Сидит, пьет кофе. Как ни в чем ни бывало. А у меня тут вся жизнь рушится…

Я хочу сказать и спросить так много, что в первую секунду не могу подобрать слов и просто мычу.  Как олигофрен. 

- Что вчера было? - наконец, получается сформулировать вопрос. 

- Все напились. 

- Почему я проснулся с Дианой в одной постели? 

Леха пожимает плечами. И спрашивает:

- Вы с ней?..

- Не знаю! Нет! Точно нет! Я не хотел. И не мог. Почему меня никто не остановил? Не оттащил от нее. У меня же Ника. Я же… Я мудак. Конченный мудак.  

- Да Алекс пытался ее от тебя отлепить. Еще во время танцев. А ты такой: отвали, все под контролем. 

- Я так сказал?

- Ага. Я тоже хотел вмешаться, но Аня говорит: не лезь, сами разберутся, не маленькие…

- А ты видел, что я был пьяный в дымину? Вообще ничего не соображал! 

- Да откуда мне знать, что ты там соображал, а что нет? На ногах стоял, не падал. Разговаривал более или менее нормально...

- Я водку пил?

- Ты? Ты же ее не пьешь. 

- Да не тупи, Леха! Не пивом же я так ужрался. Значит, была водка. Кто-то мне “Ерша” сделал... 

Догадываюсь, кто. Пацаны бы такого не сотворили. 

- А потом за Иркой муж приехал, а за Маринкой брат, - продолжает Леха. - Кто-то захотел с ними в город поехать, кто-то начал такси вызывать. Мы всех провожали, Алекс грузил самых пьяных. А когда вернулись - вы с Дианой уже наверху закрылись. Алекс ломился, но вы его послали. 

- Я послал?

- Не знаю. Мне Анька сказала: не лезь. А еще она сказала, что старая любовь не ржавеет…

- Дура твоя Анька! - ору я. - В каждой жопе затычка! Вечно лезет куда не надо, а тут вдруг решила не лезть… Сучка она. А ты - гребанный  подкаблучник! 

Я слетаю с террасы. Вылетаю за ворота. Такси я вызвал, но оно еще не приехало. А я просто не могу находиться поблизости от места преступления! 

Меня все еще трясет с дикого похмелья. Телефон выпадает из дрожащих рук, когда я пытаюсь набрать сообщение Нике.

Блин. 

Что я ей напишу? Что скажу? 

Как посмотрю ей в глаза? 

Идиоты. Алексу надо было выломать дверь и вытащить меня из постели. Лехе надо было не слушать эту дуру Аньку…

Не просто дуру - сучку. Она же Диану позвала. Старая любовь… Какая, в жопу, любовь?! Я просто был в невменяемом состоянии! 

Ну да, конечно, они во всем виноваты… А я белый и пушистый зайчик. 

Мудак я! 

И дебил. 

Осуществил свою давнюю мечту. Унизил Диану. 

Сказал, что никогда по-настоящему ее не любил. И что друзьями мы не будем. Вывалил всю правду в лицо, насладился замешательством в ее глазах.