– Нет!!! Вернись!!! Я ПРИКАЗЫВАЮ!!!

Моргнув напоследок, точка растворяется в темноте. Какое-то время еще доносится гудение, потом стихает и оно. Но пальцы, крепко сжавшие перила, девочка расцепляет не сразу – все ждет и ждет, пока лед не начинает ползти вверх по ногам, и стоять одной на балконе становится невыносимо. Утирая кулачком слезы, она шлепает к двери и берется за ручку.

Мягко касается барабанных перепонок знакомый звук. Девочка непроизвольно оборачивается – и глаза ее вспыхивают. Ликуя, она подбегает к решетке, скачет, вопит, не думая уже о спящей матери, потому что точка возвращается! Папа услышал! С протяжным ревом птица рассекает звездное полотно, и слышится в нем та же радость, что бурлит сейчас в торжествующем сердце ребенка. Птица становится все крупнее, разгорается все ярче. И девочка задыхается от счастья, зная, что все это только ради нее – ради нее папа обуздал огненную птицу, которая оглушает своим криком, и бросил сюда, к балкону, и вот она уже здесь, и можно различить синие буквы на стальных крыльях…

Папа обманул ее: птица жглась.

…причинам направил самолет на жилой квартал. Среди жертв трагедии есть дети.

Весна 2008 – январь 2009

Я помню, ветер меня унес,

И завертел, и закружил…

Агата Кристи

Мы стоим на дальних рубежах. В окне тяжело переваливается холодное солнце, и мое сердце сжимается мерзлым комочком мяса. Его горячая реальность осталась в прошлом – там, за юго-восточным хребтом.

Горы, горы кругом, глухие камни и сутулые деревья. Когда-то сюда пришли люди, отвоевали у гор кусок костистой земли и возвели замок. Чехарда поколений продолжалась, пока мрак и стужа не превратили борьбу за выживание из труда тяжелого в труд бессмысленный. Кровь в жилах старых владельцев загнила, взорвались потоками убийств нарывы на фамильном древе, и замок опустел. Новые обитатели – волки, совы, мыши – слишком привыкли к одиночеству, чтобы внести хоть какую-то жизнь в осиротелые стены. Они приходили как гости. Приходили как воры. Сбившись кучками, слушали, как шатается по коридорам их давний знакомый – ветер. В подземельях он пристрастился к зловонным испарениям, они разлагали его душу, и теперь за чахоточный поцелуй ветра можно было поплатиться жизнью. Звери ушли, чтобы дождаться его в горах. Но он не вернулся.

Он бродил в высоких проходах, колыхал ржавые цепи, искал что-то под плитами, давно забывшими человеческую поступь. Он медленно сходил с ума.

Три месяца назад, серым ноябрьским днем, я отворил двери, и ветер набросился на меня, едва не сбив с ног. Вгляделся на одно мгновение. Исчез. Джейд за спиной охнул.

– Ты видел это?

– Да.

– Что это могло быть?

– Ветер.

Лицо Джейда сразу поскучнело. Может быть, он ждал, что я расскажу ему какую-нибудь легенду. Он был еще молод, и матушкины сказки еще будоражили его разум. Плохо. В сказках – одна правда, но приукрашенная. В сказках добро всегда побеждает.

– Не стой, разинув рот.

Коридор за дверьми раскрыл свои бледные ладони, и мы вошли. Я достал из мешка небольшой факел и запалил его. Матовые камни отказывались отражать свет. Замок давно замкнулся в себе. До нас ему не было дела.

Мы следовали проходом, отделенные от тьмы только шариком огня.

Коридор привел в просторную залу. Она была совершенно пуста. Минули дни, когда лилась здесь горячая кровь. Плиты пола поглощали наши шаги, будто здесь само понятие звука стало немыслимо, будто мы были всего лишь картонными марионетками, плетущимися по пыльной сцене. Стрельчатые своды вообще казались чьим-то горячечным вымыслом.