-Ведь война... - почти на грани слышимости прошептал Олеар, избегая встречаться с Даором взглядом.

-Простите, простите! - вдруг проплакал проводник. - Я все расскажу и без карты! Ни у кого нет карт, директор не дает их составлять, тут слишком много важных мест, мы все ходили разными маршрутами... Я знаю почти все... Я покажу на вашей карте, если зажжете свет. Я расскажу...

-Мне нужно, чтобы ты молчал, - процедил Даор. - Заткни ему рот кляпом и отдай его... да кому угодно. Убери это отсюда, - обратился он уже к мигом вскочившему Олеару. - Он мне больше не нужен, я закончил.

-Понял, - коротко ответил Олеар, поднимая крупного мужчину за одежду, как мог бы поднять котенка. - Я быстро. Его подлечу, чтобы не было проблем с Сином.

Олеар выскользнул за дверь, и тихий надрывный стон безымянного поглотила глухая тишина спящего коридора. Дверь со щелчком затворилась за ними, и черный герцог остался один. Он подошел к подоконнику и, вглядываясь в едва начинавшее загораться рассветом небо, положил руки на влажное от росы шершавое дерево со сточенными сучьями и выжженными глубоко в жестких волокнах рунами. На секунду в разуме черного герцога не осталось ничего, лишь этот грубый предмет, простой, примитивный и тем отвратительный.

«Я не вижу смерти, - вспомнил Даор слова Ингарда. Его слова никак не вязались с обреченным тоном, которым были произнесены. - Я не могу говорить со всей уверенностью, но мне спокойно. Келлан не обидит ее».

Прорицатель. Даор никогда не доверял таким.

Девочка была где-то там, за этим призрачным в предрассветном мороке лесом, за качающимися елями, за голыми ветвями ясеневых рощ, за обрывами и реками. Где-то она шла вперед, или же спутник тащил ее, или же она спала — и все же Алана была жива. Пусть амулет-покров и перекрывал действие той металлической капли, что обвила несколько волосков на ее голове, не почувствовать полного разрыва связи Даор не мог — согреваемая ее теплом, капля мигом пришла бы в негодность. Сейчас же к ней тянулась едва заметная ниточка без узелков, мигом возникавшая перед мысленным взором, стоило черному герцогу закрыть глаза.

Даор невесело усмехнулся, закрывая окно и прислоняясь лбом к будто высеченной изо льда раме. Если бы девочка только произнесла его имя, то и украденный сыном Келлфера золотой узел не смог бы скрыть ее. Но Алана тогда сказала, что звать черного герцога не будет — и она его, конечно же, не звала. Случайно упомянула в беседе с подружкой — и упорно сдерживается в беде, опасаясь его прихода больше, чем сумасшествия ее спутника. Как же так вышло, что страх перед ним был сильнее страха смерти?

27. ***

Даор Карион вернулся к карте и недовольно поглядел на не до конца заполненную Олеаром область. Но стоило ему протянуть руку и сосредоточиться...

Мелодичный звон, с каким лопается, не выдержав щипка, струна цитры, наполнил воздух. Всего долю секунды Даор не верил своим ушам — и тут же рванулся по следу. Поймал!

Шагнув в портал, черный герцог не сомневался, что Пар-оол попытается его захватить. Свист и гул должны были оглушить его, но щиты ожидаемо выдержали, даже не просев. Когда вспышка света рассеялась, он обнаружил себя стоящим не в лесу рядом с Аланой, а на качающейся палубе огромного корабля. Вокруг него теснились шепчущие в ошейниках, один держал в руках спинелевую цепь. Вглядываться в растерянные лица времени не было. Волной ликования Даора Кариона несло вперед, туда, где нуждалась в помощи его девочка, и вставшие на пути пар-оольцы были обречены на смерть в тот миг, что попробовали задержать герцога.