Она нацепила туфли, поднялась и вышла из номера. Оставшись один, молодой человек раскинул руки и со стоном рухнул обратно на кровать. Перед глазами маячило днище фрегата.

– Пожалуй, это видели только я и пираты-утопленники… Гулять? Какого… вообще я позвал ее гулять? Это просто оттого, что я пьян. Да… – протянул он, двигая руками и ногами, словно собравшись сделать «снежного ангела» на покрывале. – Я пьян, и меня оплетают тайны…

Послышался стук каблучков, и в номер вошла Аня, на ходу завязывая пояс плащика.

– В полном твоем распоряжении, – сообщила она, – пока не надоем.

– Не надоешь, – пообещал Александр, надевая ботинки. – Я тебя свожу сейчас в одно место, там собираются журналисты. Лучшие из лучших, я серьезно! Отличное местечко, тебе понравится!

Они не торопясь шли вдоль набережной Москвы-реки, время от времени передавая друг другу бутылку шампанского. Небо было удивительно ясным, и ветра практически не было, но тем не менее Александр приобнял свою спутницу, словно стараясь ее согреть.

– Истинная проблема любого творческого человека – в глубочайшем несоответствии мира реального миру идеальному. Настоящий творец постоянно моделирует вокруг себя мир, каким он, по его представлениям, быть обязан. Но всякий раз его модель рушится от соприкосновения с мрачным и безнадежным равнодушием общества, вполне комфортно чувствующего себя в уже существующих обстоятельствах и не желающего делать что-либо для его изменения! – Журналист разглагольствовал, жестикулируя зажатой в руке бутылкой, время от времени прихлебывая шампанское. – Однако всё это пустое! Только посмотри, какая ночь! Какие звезды! Как томно и нежно ласкают прохладные волны суровый гранит!

– Ну ты и гонишь! – хихикала Аня, отбирая у него бутылку. – Не-не, мощный прогон, мне очень нравится! Ты учился где-то, да?

– Учился. На журфаке, – не без гордости признался Калачев и указал пальцем вперед. – Вот оно, последнее прибежище таланта!

Метрах в ста пред ними, намертво пришвартованный к гранитной набережной, блистал огнями трехмачтовый парусник. Светящаяся вывеска над входом на корабль гласила: Porto.

– Это и есть то самое место? – недоверчиво спросила Аня. – Где самые-самые?..

– Оно, – уверенно подтвердил Калачев, слегка ускоряя шаг. – У нашей журналистской братии считается, что если ты хотя бы один раз не напился здесь в хлам, то не имеешь права на авторскую позицию. Да не стесняйся ты! Там мир изменен творческими эманациями присутствующих художников! Параллельная вселенная!

Конец ознакомительного фрагмента.