Когда-то к нему притащился его «нулевой пациент» – игрок Иван, которому досталось опробовать самый первый диск. Он умудрился запороть экспериментальную игру, и в глазах его была такая мольба, такая боль! Крекер не пошел ему навстречу, соврав, что диск был в единственном экземпляре, но потом часто вспоминал своего гостя. Что такого он увидел в этой игре, от чего не мог отказаться? Потеряв ее, он был просто сломан, растоптан. Вышел из квартиры Димона с потухшим взором, словно ему больше не на что было смотреть в этом мире. Но что же он увидел в том?

Крекер до сих пор не разобрался, какой мир транслировался через «Окна». Игра ли это была с виртуальными персонажами, к которой он случайно подобрал код, или же он просто получил возможность подглядывать в чужие окна? Может быть, он имел доступ только к тем, у кого к компьютеру была подключена вебка? Но тогда каким образом попадал он внутрь квартир, мог ходить следом за их жильцами, проникать в те места, где обычно не принято устанавливать камеры наблюдения? Неужели это все-таки до такой степени продуманная и детализированная видеоигра? Недоделанная, недоработанная, поэтому и глючит диск каждый раз при разных обстоятельствах?

«Окна» не давали Крекеру покоя почти с тех самых пор, как на пороге его квартиры возник жалкий в своих мольбах Иван. «Окна» и пугали Димона до чертиков, и одновременно манили, поэтому он двигался с ними по принципу «шаг вперед – два назад». И все хотел понять, что же так зацепило его мимолетного знакомого?

Все осложнялось тем, что из квартир через окна не было вообще никаких видов, словно за ними находился вакуум, а не улицы. Так можно было бы хоть картинки получить и потом поискать их в сети. Хотя какие картинки! По непонятной причине, от которой больше веяло мистификацией, чем наукой и техникой, происходящее в заоконном мире не получалось фотографировать ни на телефон, ни даже на пленочный фотоаппарат, не говоря уж о том, что компьютер, погружаясь в «Окна», прекращал работу всех остальных программ. Нельзя было даже сохранить в процессе игры скриншот экрана. Оставался лишь единственный вариант – делать зарисовки, но если с музыкой у Димы было все хорошо, то с карандашом и красками он так и не смог подружиться. Приходилось полагаться лишь на вещи, находящиеся в квартирах, и на свою зрительную память.

* * *

– Черт, ну не может быть это нарисовано, – в очередной раз прошипел Димон себе под нос, досадуя, что никак не мог увериться на сто процентов ни в одном предположении.

Несмотря на то, что ему почти ни разу не удалось найти квартиру, где происходящее сильно увлекло бы его и захватило с головой, Крекер не оставлял своих попыток. Он просматривал окна одно за другим, слушал чужие, неинтересные ему разговоры, разглядывал людей и каждый раз недоумевал, почему Ивану это так нравилось. Обычные люди, обычные жизни, выдранные из контекста ситуации. Ну да, попалось несколько неплохих постельных сцен. Недавно он напоролся на квартиру, где одного молодого парня развлекало сразу три пьяненьких девчонки. Дима наблюдал за их оргией, пока не поймал себя на том, что снисходительно посмеивается над потехами юных придурков.

– Веду себя как дед-пердед! – скривился он, «выходя» из квартиры. Сразу стихла ритмичная примитивная музыка, гремевшая из колонок. Что ни говори, смотреть поставленный, пусть даже любительский, порнофильм было как-то интереснее. За окнами же все было очень реально и естественно, но при этом словно упрощенно, неумело, слишком по-человечески. Неэстетичные позы, неудачные попытки, разговоры не к месту. От этого процесс подглядывания почему-то терял свою изюминку и даже оставлял чувство неловкости. Оказывается, Крекеру не интересны были чужие жизни, грязные секреты, скелеты, тщательно спрятанные в шкафах почти каждой квартиры.