Лицо Димы по ту сторону экрана свежее, взгляд ясный, задорный, а легкая улыбка на пухлых губах заражает меня саму. Также он улыбался вчера в клубе, гладил нежным пальцами мое лицо.

И целовал…

Боже, я с ума сойду от воспоминаний. И от стыда тоже.

— Нормально, только не помню ничего, — признаюсь я.

— Еще бы. Ты вчера еле на ногах стояла.

Что? Как это еле на ногах? Мне казалось, я была вполне трезва до того, как поспорила с Барби Кравец на нашего Сокола. Ключевое слово: до того.

— А можно по подробнее?

— Ты уверена? — усмехается парень, смахнув с лица пшеничную челку. Волосы теперь разбросаны на синем фоне, но это не изменяет его ожидающий взгляд. Черт, что же такого я натворила, раз Дима еле улыбку сдерживает?

— Колись давай.

— Ты вчера поспорила, что охмуришь Сокола, а затем напилась в хлам и…

— И?

— Ну, — тормозит он, а потом выдает: — Мы с тобой долго целовались в коридоре, пока ждали очередь в туалет, потому что ты сильно захотела по-маленькому, затем тебя подташнивало, и мы поехали домой.

Так… Наверное, это не самое ужасное. По крайней мере, звучит не особо безобидно. Подумаешь, постояли возле туалета, целовались долго. Нам же обоим это нравилось на трезвую голову, да? Мне же не приснился наш поцелуй во время медлячка? Не привиделся?

— А еще ты меня за губу укусила, — он показывает пальцем на небольшую болячку на нижней губе.

— Да?

— Не переживай, мне не было больно, но я не ожидал, честно.

Да, я тоже. Когда успела? В голове начинает потихоньку что-то проясняться. Темные стены из кирпича. Толпа девчонок, переминающихся с ноги на ногу, образ моего красавца в светлом поло, его ясный взгляд, на который я глядела как на ориентир в пространстве.

А дальше-то что?

— Тебя вырвало в такси, потом в окно, на остановке, и мы с Герой еле-еле донесли тебя до дома. Ты всю дорогу кричала, что Сокол скотина не дает тебе целоваться со мной, и вообще он занудный гон…

— Все, я поняла, — останавливаю парня ладонью.

В этот момент он ухмыляется, а мне хочется разорвать всех на части. Особенно Геру. Какого черта она позволила Диме поехать с нами? Не могла Лидке позвонить? Или Мише на крайний случай? Зачем нужно было таскать за собой Димку, который мне жутко нравится, и выставить полной идиоткой? Что теперь он обо мне думает? Как в глаза смотреть? Мы еще встречаемся, или он чисто из вежливости сейчас рассказывает все это, а потом сообщит о расставании и преждевременных поцелуях?

Божечки, что ж сейчас будет? Эй, там сверху, ответьте уж!

— Извини, что не остался, — нарушает тишину между нами. — Мама позвонила, попросила срочно приехать.

— Это ты меня прости за вчерашнее. Я ни разу так сильно не напивалась и…

— Не волнуйся, с каждым бывает.

— Что, на твоей памяти каждый спорил на своего преподавателя? — спрашиваю удивленно.

— Ну… не каждый. Не парься, выиграем у Кравец законные пять тысяч.

Не поняла? А почему Дима улыбается? Почему не рвет и мечет из-за того, что его, как бы девушка, должна поцеловаться со своим преподавателем? Даже не так — с чужим мужчиной. И почему «выиграем», а не «выиграешь»?

— То есть ты не против? — вопрос слетает с губ на автомате.

— А должен?

— Мне придется поцеловаться с другим мужчиной, сфотографировать это, и вообще флиртовать с ним, чтобы внимание обратил.

— Это всего лишь спор, — обворожительно улыбается в ответ. Он серьезно сейчас? Я бы уже рвала и метала, если бы он поспорил на другую девчонку. — Тем более я тебе нравлюсь, так что считай я тебя застолбил.

— Ты так думаешь?

— Уверен на сто процентов.

Ну раз уверен, то ладно, разрешаю. Именно так я думаю про себя, но на самом деле в груди внезапно начинает разрастаться тепло. Такое легкое щемление в груди, передающееся в каждую клеточку организма. От самого сердца до кончиков пальцев.