Ближе этот предмет мебели выглядел ещё больше – не шкаф, а самый настоящий шкафище с выходом в Нарнию! А когда Саша отодвинула одну из створок, а потом вторую, мой язык начисто присох к нёбу.

Это всё для одного человека?

– На этих вешалках висят вещи, которые я даже не распаковывала после покупки, – объясняет девушка. – У Стаса была цель, не знаю, сделать меня женственной, что ли, но нам с женственностью было не по пути, так что они так и гниют здесь.

Я протянула руку, чтобы дотронуться до одного из чехлов и убедиться, что у меня не зрительные галлюцинации.

– Ты хочешь, чтобы я весь шкаф перемерила???

Да на это и одного дня не хватит.

– Ну что ты, нет, конечно, – мягко улыбнулась она, но я разглядела в уголках её глаз огоньки. – Ещё в гардеробной есть несколько вешалок.

С губ сорвался нервный смешок.

– Если ты хочешь, чтобы мы управились до нового года, то лучше начать прямо сейчас.

Саша принялась методично снимать вешалки и, не церемонясь, швыряла все чехлы на кровать; я взяла первый и потянула «собачку», и в образовавшейся щёлочке мелькнула ткань нежно-розового цвета. Быстро застегнула молнию обратно и отложила чехол в сторону: никогда не любила розовый. В следующем обнаружилась светло-серая красота, но оно слишком мало, чтобы я смогла в него вместиться. Поняв, что сама сориентироваться здесь не смогу, я подождала, пока Саша не закончит вытаскивать все вешалки, и после принялась распаковывать каждый чехол. Вскоре на кровати расцвела целая палитра цветов и их оттенков, даже в глазах рябить начало, а девушка тем временем принялась сортировать платья.

– Ну, и чего стоим? Уже давно бы разделась, пока я тут корячусь, – проворчала, раскладывая вещи.

Я закатила глаза и стянула такие привычные джинсы и тонкий свитер; с фигурой у меня в определённый период времени были проблемы, и мне стоило огромных усилий, чтобы снова вернуться в форму, зато теперь я могла не чувствовать себя неуютно. Саша окинула меня беглым взглядом и одобрительно кивнула.

– Отлично, с фигурой у тебя порядок, значит, есть пространство для манёвра.

– Только давай без фанатизма, – рассмеялась я. – Не хочу выбиваться из толпы.

– Конечно-конечно, – явно не слушая меня, Саша вытащила из общей кучи первое платье сиреневого цвета и протянула его мне. – Начнём с чего-то попроще.

Платье действительно оказалось без всяких претензий: расклешённая юбка до колен, целомудренный вырез и полупрозрачные широкие рукава, собранные у запястий манжетами. Пока я разглядывала себя в зеркале, Саша достала телефон и сделала несколько фотографий, заставив меня улыбнуться. Я бы просто выбрала его и успокоилась, но она выразила протест, пихнув мне в руки следующее – на этот раз насыщенного изумрудного цвета. Оно было расшито камнями на груди и собрано тонким поясом на талии, а рукава с оборками легкими складками спускались до середины предплечья. Это тоже село на мне как влитое, и теперь выбрать было не так уж просто. Следующее платье тёмно-синего цвета смутило меня только длиной своей юбки, которая тянулась до самого пола, но в нём я тоже смотрелась неплохо. Почти с каждым следующим оказывалась та же песня – за исключением трёх, которые я отмела из-за цвета, выреза на груди и отсутствующей спины соответственно, – и я понятия не имела, какое в итоге выбрать. Саша сделала фотографии меня в каждом платье, даже в тех, которые я категорически отказывалась надевать, и теперь листала их в галерее.

– Здесь нужно мнение эксперта, – задумчиво уронила комментарий девушка.

– Может, спросить у Валентины Игнатьевны? – предложила я вариант.