— Ты моя умница, вот ни капельки в тебе не сомневалась, — искренне похвалила я девушку. — Ева без проблем всё дала?

— Вообще легко! Как только услышала о подарках от Коваржа, которые, возможно, он ей захочет прислать, заулыбалась, засуетилась, сразу давай мне свой адрес диктовать и всё прочее. А потом ещё проверила, верно ли я её данные записала, не напутала ли чего, — рассказала Мариша, и мы с ней дружно похихикали над доверчивостью Кикиморы.

— А ты чего шастаешь где попало? —глянув на часы и убедившись, что Коварж должен быть ещё в офисе, спросила я. — Смотри, шеф узнает про твои преступные отлучки с рабочего места, выгонит на мороз, к дыбе привяжет и ледяной водой обольёт.

— А-а-а, — махнула Марина рукой. — Очкастый сегодня пораньше на другую работу уехал, практически сразу после того, как Ева ушла. У него, кажется, сегодня какое-то важное совещание. Так что твой обожаемый кабинет пуст, и любимый диван свободен. Пошли домой. Кофе вместе попьём, потом ты будешь работать, ну а я в соцсетях зависать.

Естественно, собралась я за секунду, взяла папку с рабочими документами, прихватила ноутбук, и мы с Мариной, довольные собой и собственным коварством, потопали пить кофе.

— Алёна, знаешь, что я заметила, — прищурилась подруга, дожёвывая конфету, — Ты сегодня босса практически не обзывала. Утром, по-моему, только один раз его фамилию исковеркала, назвав Ковшиком, и всё. В чём дело? — строго, почти что с претензией спросила Марина.

— Сегодня Коварж сказал мне одну приятную вещь. Если быть точнее, то похвалил. Не знаю почему, но меня это так тронуло, что теперь язык не поворачивается над ним глумиться. Он не такое уж и абсолютное зло, каким кажется, — выдохнула я, и Марина чуть не подавилась конфетой во рту.

— Он зло! Он ещё какое зло, — откашливаясь, повторяла подруга, а потом резко встала из-за журнального столика, дошла до своего рабочего стола и, сцапав целую стопку бумаг, вернулась обратно. — Вот смотри, — подруга затрясла листками перед моим носом. — Это всё письма, на которые я, блин, сама теперь должна отвечать, а это, знаешь, долго, противно и нудно!

— Конечно знаю, раньше на половину этих писем я отвечала, а другую половину распределяла по отделам, в зависимости от текста письма. А Коварж, значит, тебя заставляет?

— Да! На семь из десяти писем отвечаю я сама! Алёна, это жесть. Жизнь меня к такому не готовила.

— Мариш, ну ты же всё-таки секретарь и отвечать на корреспонденцию, если это просто формальная отписка, твоя святая обязанность, — напомнила я и одновременно с этим вжала голову в плечи и зажмурилась, потому как чувствую, что за свои слова могу получить от подруги этой самой корреспонденцией по башке.

— А-а-а-а! — истерично завизжала Марина, как будто на неё неожиданно вылили обжигающий кипяток. — И ты туда же! Тоже хочешь, чтобы я без продыху и не поднимая головы пахала как проклятая. Алён, ты предательница! Одна похвала со стороны Коваржа, и ты переметнулась в лагерь к врагу. Теперь тоже будешь, как все наши дуры, заглядывать шефу в рот и томно вздыхать вслед?

— Нет конечно. Не говори ерунды. Мы же команда!

— Докажи! — капризно, как ребёнок, потребовала Марина, а сама чуть не плачет.

— Это как же? — поинтересовалась я.

— Не знаю, как-нибудь, — надула губы Марина, скрестила на груди руки и отвернулась к окну.

Дабы успокоить взрослую маленькую девочку, решила её рассмешить. Поднялась на ноги, скинула туфли из старой коллекции и забралась с ногами на стул.

— Ой, Алён, а ты не грохнешься? — задрав на меня голову, испугалась Марина.