— М-м-м…

— А вы, наверное, ещё учитесь? — поддерживая разговор, поинтересовалась я.

Прежде чем ответить, девушка тяжело вздохнула.

— Уже нет. Бросила недавно. Учёба – это не моё. Я хочу заниматься тем, что приносит мне радость и делает меня счастливой.

— А-а-а, — понимающе протянула я. — Понятно. У вас наверняка есть увлечение, с которым вы и хотите связать дальнейшую жизнь, — предположила я, дабы наш разговор с Евой не закончился, и она ещё что-нибудь о себе рассказала.

— Пока нет. Я в поиске, — взбив шикарную шевелюру рукой, хмыкнула девица и помпезно заявила: — Слава всему, я, в отличие от многих, могу себе позволить передышку, чтобы спокойно обдумать чего же хочу.

Ага, под «многими», вероятно, подразумевались такие, как я, которые вынуждены таскаться на работу каждый день, вне зависимости приносит им это моральное удовлетворение или нет, потому как без работы с пропитанием станет туго. Любопытно, кто спонсирует данное лодырничанье Евы, которое барышня мило и по-модному называет поисками себя. Коварж? Родители? Коварж и родители одновременно?

После слов Евы, с противоположного края стола послышался тяжёлый вздох босса. Так обычно вздыхают родители отпрысков-двоечников, когда открывают их дневник и на каждой странице наблюдают далеко не блестящие отметки. Значит, Коварж следит за ходом разговора, хоть и делает вид, что полностью погружён в изучение договора.

Сергей молчаливо осудил пассию за круглосуточное битьё баклуш, и это заметила не только я, но и сама Ева. Девушка нервно прикусила нижнюю губу, и я искренне забеспокоилась, как бы у неё ненароком кожа не лопнула и не потёк силикон. А тем временем любовница Коваржа пыталась выправить ситуацию и вернуть расположение любимого.

— Хотя нет, наверное, стоит признаться, я уже выбрала профессию и даже делаю успехи. Я стилист, — сказала Ева, но, как по мне, девушка только что это придумала. — Алёна, а вы не желаете стать моей клиенткой? Да, мои услуги - удовольствие не из дешёвых, но зато, если наймёте меня, я навсегда изгоню из вашего гардероба такие вот туфли, как на вас, из старой коллекции, — девушка сказала мне гадость, ткнула пальцем в мою правую туфлю и поморщилась.

Ну и Кикимора же ты, Ева.

— Ева, — рыкнув, Коварж стукнул по столу кулаком, да так, что мы с Кикиморой обе подскочили на креслах. — Думай, что, где и кому говоришь!

— А-а что я такого сказала? — испуганно залепетала девушка. — Алёна Анатольевна, вы обиделись? Если так, то прошу прощения. Я только хотела помочь.

Чёрт побери, люди, умоляю, только не ругайтесь, если вы из-за меня рассоритесь, я себе этого никогда не прощу. Мне же вас ещё Маргарите Валерьевне как сладкую парочку презентовать.

— Всё в порядке, — поспешила я уверить Еву и, естественно, Коваржа. — Я вас правильно поняла. И с удовольствием бы воспользовалась вашим предложением поработать над моим гардеробом, но, к сожалению, мне это пока не по карману, — на счёт того, что с удовольствием бы позволила рыться Кикиморе в моём гардеробе, конечно же я соврала и близко бы не подпустила эту наглую выскочку к своему образу, а вот на счёт денег сказала чистую правду. — На мне ипотека за немаленькую квартиру в хорошем районе, а ещё имеется непогашенный кредит за машину, да и ремонт в планах стоит. Поэтому, собственно, стилиста нанять не могу, поэтому и туфли из старой коллекции.  

— О-ой, как грустно, — как по мне, чересчур весело пропела Ева. — Мне вас так жаль.

Только открыла рот, чтобы ответить Кикиморе, как Коварж меня опередил.

— Ева, а у меня Алёна Анатольевна вызывает совершенно противоположное чувство.