И до гибели студентов с боевого факультета на магических поединках я считала, что мне сказочно повезло с работой. Деньги и практика, где я ещё найду такое сочетание?

— Внимание, целители! — слышу я голос магини-куратора, прерывающий мои размышления. — Ваша задача выбрать себе пациента в палате и определить есть на нём проклятие или нет.

Мои сокурсники осматриваются, оценивая обстановку. Присматриваются, вбирая, на их взгляд, объект полегче. Я же иду напрямую к Ледяному. Вот уж у кого точно не будет никакого проклятия. Думаю, что он получил сильное ранение на поединке, которое не смог вылечить целитель.

Наклоняюсь к нему. Да, Ледяной очень плох, вряд ли целители госпиталя при академии ему помогут. Маг в беспамятстве шепчет какие-то непонятные слова:

— Он и тебя обманет. Берегись его.

— Кто обманет? — Так же шёпотом спрашиваю я.

А сама осматриваю Ледяного целительским зрением. Увиденное меня шокирует. Магия смерти. О такой я только в учебниках читала.

— Куратор, — шепчет он и хватает меня за руку. Глаза открываются и впиваются в моё лицо безумным взглядом. — Он подсунул мне некроманта.

Некроманта? Откуда некромант на подпольных боях? Тёмная цитадель не рискует своими магами. Или это кто-то из свободных магов?

Я вижу, что на нём действительно лежит проклятие. Странное и незнакомое. Да, откуда нам знать о настоящих проклятиях. Мы никогда с ними не сталкивались. Только предмет называется гордо: «Выявление и лечение магических проклятий». А на самом деле мы занимаемся самыми простыми проклятиями, можно сказать, бытовыми. Проклятиями бездарных – проклятие матери, невесты, жениха, свёкра, да кого угодно сделанное в мощнейшем эмоциональном состоянии.

С настоящим магическим проклятием я не справлюсь. Нужно позвать магиню. Но тогда я не успею расспросить Ледяного.

— Какой куратор? Назови его имя?

— Мой куратор в… — взгляд его устремляется к двери. Он замолкает, не закончив фразу.

Где куратор? В академии или на поединках? Там тоже кураторы есть у бойцов.

Почему он замолчал? Поворачиваюсь и смотрю туда же, куда и он. В дверях, растерявшись от такого количества людей, стоит Буйвол. Он пришёл выяснить, что случилось с их лучшим бойцом. Теперь это затруднительно сделать.

— Магиня Эринтес у моего пациента проклятие, — громко говорю я, специально привлекая внимание куратора к Ледяному.

— Какое проклятие и класс определили, Гуариторе? — идёт ко мне куратор.

Она, в отличие от Буйвола, не удивлена. Значи,т они не знают про некроманта. Кто же протащил мага смерти на бой со стихийными боевыми магами?

— Смертельное, — говорю я больше для него, чем куратора. Буйвол кивает мне и выходит.

Я облегчённо вздыхаю, избавившись от распорядителя поединков. Я не солгала, но только присутствие в академии кого-то из моей преступной жизни меня нервирует.

— Вы, что не в состоянии определить, что за проклятие? — злится на меня магиня. Подходит и осматривает Ледяного сама.

— Проклятие наложено некромантом, большего я сказать не могу, — сдаюсь я куратору и готовлюсь расстаться с грантом.

— Не переживай Наиля, тут даже я сказать больше не смогу, — смягчается магиня. — Похоже на родовое проклятие. Если мне сейчас ответишь, у каких родов есть секретные семейные формулы проклятий, то я поставлю тебе отлично по практике.

Я радостно улыбаюсь. Какая удача! И начинаю вспоминать историю тёмной магии.

Так есть три семьи обладающие редкими магическими знаниями по воскрешению мёртвых, общению с миром мёртвых, гаданию с помощью душ умерших и прорицанию. Их родовые фамилии носят приставку «ла» и в переводе на илинайский означают смерть.