- Вот, значит, как... А ревность, похоже, здесь вообще ни при чем? Вот ни за что не поверю...

- Ну, и не верь... - Как ни странно, сейчас Вероника была абсолютно спокойна. Вопросы на эту тему ей задавали уже не раз, и никто из друзей не мог постичь царящего в их паре доверия. Уточняли, сомневались, доказывали, как она неправа... Она тоже поначалу доказывала, что так - тоже бывает, и не только у них. И вовсе они не дураки с Михаилом, и наивностью здесь не пахнет... Просто нашли друг друга в толпе и по сторонам уже не смотрят. - Тебя это, по большому счету, совсем не касается...

- Ну, как же так? А если твой драгоценный "Муж", - очень ехидно выделил это слово, - приедет мне морду бить? За покушение на твою верность?

- Не придумывай ерунды.

- Почему? Кишка тонка?

- Потому что он знает, что повода не будет никогда. Он мне доверяет, как и я ему...

- Вот мне прямо любопытно сейчас: что ты, вообще, можешь знать о доверии?

- Достаточно, чтобы понимать, кто его заслуживает, а кто - нет. И как важно его ценить, не превратить в грязь предательством... - Вероника и сама чувствовала, что слова звучат слишком пафосно, по-книжному, но иначе на эту тему говорить не могла.

- Ну, так я и думал: юношеские представления о жизни. Пора бы уже начинать взрослеть. Сколько лет-то тебе, ребенок? Что-то я уже подзабыл... - От этого насмешливо-отеческого тона Веру снова начало ощутимо потряхивать. Хотелось врезать чем-нибудь этому несчастному гаду, чтобы и думать забыл, как с ней таким образом разговаривать.

- Двадцать четыре. Скоро двадцать пять. - Она с гордостью поняла, что сдержалась, не выплеснула злость.

- А...Ну, тогда, конечно, откуда тебе об этом знать... Еще годы потребуются...- Он даже как-то расслабился, демонстративно, когда это произносил...

А вот её, всё-таки, взорвало:

- Мне достаточно прожитых лет, чтобы определить - кто способен на подлость, а кто - нет. Возраст в этом значения не имеет. - Она была абсолютно уверена в тех словах, что сейчас выплёвывала своему шефу в лицо. И было без разницы - чем закончится этот разговор. И пусть опять упрекает в несдержанности...

- А я? - Обманчиво-ленивый тон обмануть не смог. Заставил подобраться от напряжения, и от растерянности...

- Что - "ты"?

- Я способен на предательство? Можешь определить? - Темные глаза зажглись недобрым светом, предостерегающе...

Но Веронику уже несло, без тормозов на поворотах:

- Могу! А ты уверен, что хочешь услышать ответ? - В мрачном лице сидящего напротив мужчины не изменилось ничего. Только уголок рта нервно дернулся. - Ну, так слушай...

Девушка только сейчас поняла, что висит над его столом, опираясь на руки, выпрямилась, переплела кисти на груди, словно защищаясь:

- Я думаю, что ты способен на всё: предать, растоптать, унизить, а после - уйти, не оборачиваясь. И знаешь, почему? Да потому, что никого, кроме себя, не видишь! И предать можешь походя, не заметив, как кто-то корчится от боли и обиды на тебя. И останешься чистым и незапятнанным. Ты ведь и сейчас такой, не правда ли?

Лицо мужчины окаменело. Похоже, зацепила за что-то такое, спрятанное внутри. Но жалости не было: напросился - пожалуйста, кушайте, не подавитесь. Но и продолжать опасный разговор тоже не хотелось.

- Я думаю, на этом сегодня стоит попрощаться. Иначе, работать вдвоём не получится никак. Спокойной ночи.

12. Часть 2. Глава 4

Она медленно развернулась, демонстративно, не торопясь, вымыла брошенную до этого кружку... И так же спокойно, старательно удерживая осанку, удалилась в комнату. Неважно, что все внутри мелко тряслось...