– Господин Тредер! – Обычно посланец хозяина вёл себя куда свободнее, к пассажирам обращался исключительно на «ты», чтобы не привыкли, сволочи, к приличному обхождению, однако с седым следовало вести себя осмотрительно.

– Да?

– Вас хочет видеть баши.

Больше вестовой ничего не добавил, поскольку каждому пассажиру или служащему – даже привилегированному – было ясно, что раз баши зовет, то это важно, срочно, и отказаться ни в коем случае нельзя. Поэтому седой немедленно поднялся, спрятал книгу в карман рюкзака и кивнул сидевшей напротив девушке:

– Жди здесь.

Она никак не отреагировала, продолжая смотреть в распахнутый иллюминатор, но Тредер и не ждал ответа и, кивнув, сразу же повернулся к вестовому:

– Я готов.

И они пошли по узкому коридору к голове мегатрака, к его командирской половине, отделённой от пассажирской зоны бронированной перегородкой, дверь которой запиралась изнутри. Вестовой остановился у «глазка», назвался, сообщил, кого сопровождает, после чего замок щёлкнул, тяжёлая дверь приоткрылась и Тредер, сопровождаемый пристальными взглядами двух вооружённых охранников, медленно прошагал в кабину, мимо жилых отсеков первой команды.

Вестовой важно указывал путь.

Мегатраки бронекаравана Мухаммеда Энгельса были построены на базе атомоходов «БелАЗ Каракум», которые до войны таскали грузы по многим пустыням и потому прекрасно чувствовали себя в Зандре. Кабина «Каракума» находилась на двадцатиметровой высоте и была настоящим капитанским мостиком площадью в тридцать квадратных метров. Здесь разместились связист, рулевой, баши и операторы внутренней сети, управляющие машиной и автоматическим оружием. Прямо под кабиной располагался силовой блок атомохода, однако команду это обстоятельство не смущало: реактор был надёжно защищён таранным ножом в передней части мегатрака, массивными цельными колёсами и мощной бронёй корпуса.

– Хаким!

– Примите мое почтение, уважаемый баши. – Тредер склонил голову. – Для меня большая честь быть призванным вами.

– Ты по-прежнему вежлив.

– Воспитан.

– Разумеется.

Мухаммед Энгельс встретил пассажира хоть и дружеским восклицанием, но даже не обозначил движения подняться с капитанского кресла. Протянул руку, позволив её пожать, выслушал все полагающиеся словеса, после чего небрежно указал на лобовое стекло:

– Аттракцион Железной Девы.

И умолк.

Седой обернулся и прищурился на показавшуюся вдали колокольню. Он знал, что бронекараван минут десять как взобрался на плато Кирпичи, тогда же понял, что цель близка, но всё равно продемонстрировал эмоции:

– Наконец-то! – и шумно выдохнул. – Добрался.

– Здесь наши пути разойдутся.

– Да. – Тредер поклонился. – Благодарю за всё, что вы сделали для меня, уважаемый баши. Только в вашем караване я мог чувствовать себя по-настоящему спокойно.

– Другие караваны сюда не ходят. – Энгельс позволил себе усмешку. – Боятся.

Аттракционы, то есть не рядовые поселения Зандра, а логова бандитов, мародёров и работорговцев, осторожные гильдеры предпочитали обходить стороной, устраивая шумные ярмарки в нормальных городах, но Железная Дева была исключением. И баши Мухаммед лукавил, когда говорил, что в Деву ходит только он – её не оставляли вниманием все торговцы этой части Зандра, потому что…

Всё дело заключалось в Полукруглом хребте, который охватывал обширный Весёлый Котёл с востока и мягко прижимал к Рогульским Утёсам. Из-за хребта в Котёл не пришла чужая власть, но своих вождей, готовых противостоять падальщикам, в просторечии – падлам, на территории не нашлось, и потому главным здесь постепенно утвердился Скотт Баптист – главарь самой мощной банды падл. Довольно долгое время Баптист попросту «гулял», едва не спятив от вседозволенности и безнаказанности: грабил не задумываясь, насиловал всех, кого видел, отнимал, казнил… Одним словом, вёл себя, как заурядная падла с Зандра, однако бунты местных – хоть и жестоко подавленные – заставили Скотта призадуматься и понять, что Весёлый Котёл самой географией приспособлен для того, чтобы стать его вотчиной. Скотт призадумался и одумался. Баптист превратил небольшой посёлок на плато Кирпичи в хорошо укреплённый аттракцион и объявил себя единственной легитимной властью Весёлого.