– …пацана Симуру, – закончил Гектор уверенно. – Кончал папашу долго. Метался, все испробовал. Мелкий, силенок имел маловато.

– Или же кто-то намеренно хотел создать впечатление физически слабого человека, – произнесла Катя. – Путал следы. Умный и расчетливый преступник пытался выдать собственные действия за поступки ребенка.

– Или снова – нечто третье, – подвел итог Гектор. – Пока скрытое от нас.

Арсений Блистанов покинул их, едва они вернулись домой, сел в машину и укатил, пообещав оставаться на связи.

– Три фактора загадки. А Полосатик – четвертый, – задумчиво молвил Гектор, когда они проводили Блистанова. – Он нам половины недоговаривает, подобно своему кукуевскому дружку. С чего бы, а?

– Он ожесточился. – Катя уже не думала о Полосатике. В наплывающих вечерних сумерках она видела профиль Гектора и думала лишь о нем. – Но ты на него положительно влияешь, Гек.

– В Кукуеве шелковым у меня станет, – пообещал Гектор.

Накануне всего…

Саундтрек. Густав Малер, Симфония № 5

Касательно причины, заставившей Катю столь быстро согласиться на просьбу Арсения Блистанова…

Итак, после возвращения с Хан-Тенгри прошло две недели. Впереди их с Гектором ожидало новое путешествие – в Трою и по всей Турции. Они вместе строили маршрут и выбирали места, славящиеся античными памятниками. У Гектора в Турции оказалось немало старых знакомых, на Востоке он был известен в определенных кругах. Катя упивалась ощущением свободы: Гектор подарил ее вместе со своей страстью. Возможно, впервые в жизни Катя в полной мере осознала драгоценность свободы. Лететь подобно птице, не сидеть на месте, открывать, познавать изменчивый противоречивый мир. Жить! Быть рядом с ним – Гектором Троянским.

Да, она искренне считала своего мужа реинкарнацией Гектора из «Илиады». И все больше убеждалась в собственной правоте. Что отличало ее мужа от героя троянского мифа, столь поразившего ее в детстве? Да сущие пустяки. «Он любил три вещи на свете». Песни Bryan Ferry Orсhestra, белых павлинов и стертые карты… игральные. В покере рискованно, дерзко поднимал ставки и всегда выигрывал. Даже у новых футболок отрезал рукава – привет из Сирийской пустыни. «Не любил чая с малиной». Предпочитал двойной эспрессо. Употреблял коньяк, водку, скотч, но для души приберегал тибетский чай с маслом – привычка из монастыря Маг Цзал, затерянного в Гималаях. Не любил… не переносил фарисейство и фальшь. Презирал трусость, считая ее худшим из пороков.

А она, Катя, была его женой…

По части их семейных финансов… По возвращении с Хан-Тенгри Гектор объявил:

– Заработанное в командировках, и особенно те мои двадцать процентов с каждой сделки, когда я вкалывал денежным вышибалой в интересах 66-го отдела «конторы» по отжиму собственности, отдал за второй смежный участок здесь, в Серебряном Бору, не желал никаких соседей поблизости, хотел дом среди леса. Еще купил апартаменты в бизнес-центре «Белые сады», они сдаются в аренду под офисы. И еще вложился… – кривая печальная усмешка скользнула по его губам, – в кладбище.

Катя вспомнила Староказарменск и Гектора, накачавшегося коньяком в баре. Тогда, в самом начале их очень непростых отношений, он, еще служа в пресловутом «66-м отделе», хвалился перед ней и майором полиции Вилли Ригелем, какой он крутой и обеспеченный. В Староказарменске он прихвастнул, удвоив свои капиталы, стремясь произвести на Катю впечатление[6].

– Когда наши умники отделовские хапали недвижимость и пилили свалки и мусорозаводы, я выбрал инвестиции в частное элитное кладбище. Ближе мне по роду занятий. – Горечь и насмешка над собой сквозили в его тоне. – В итоге – стабильный гарантированный доход. Апартаменты в бизнес-центре я переоформил на нас с тобой. Кладбище я сразу записал на отца, у него сейчас контрольный пакет акций. На него оформлены и дом, и объединенный участок здесь, в Серебряном Бору. Нам хватит на жизнь, на путешествия и на лечение.