- Елена Станиславовна, папа у себя? – выпаливаю я тут же, как только вбегаю.

Женщина средних лет поднимает на меня голову и кивает:

- У себя. Здравствуй, Ева. Ему сообщить?

- Не нужно. Я сама.

Помощница не возражает, возвращается к своей работе, а я лечу в кабинет отца, как на крыльях. Наконец-то! Кроме папы у меня родных людей не осталось и сейчас даже сердце щемит от того, что я увижу его. Пусть между нами и состоялся тот неприятный разговор, но это не отменяет факта, что я его очень люблю. И отец меня любит, так же сильно, как любил маму.

- Папа… - зову я, как только оказываюсь в небольшом светлом помещении.

Здесь, помимо стола с компьютером и офисного стула, есть еще пару шкафов и стульев. Вот и все, что осталось от былой роскоши, помещений в центре города и огромных переговорных. Я даже не представляю, как отец справился с таким ударом… потерять вдруг разом все, что так долго строил, посвятил этому буквально всю свою жизнь. Поэтому мне так хочется хорошо учиться, подрабатывать. Быть полезной для папы хоть где-то…

Мой папа немного полный, с резкими чертами лица и небольшой залысиной. Каждый при взгляде на него скажет, что это человек крепкой хватки и это так и есть. Помню, что фирма отца выигрывала даже очень сложные тендеры, где было множество конкурентов, а все потому, что в бизнесе он настоящая акула.

- Ева? – Отец отрывается от изучения какого-то документа, бросает на меня взгляд серых глаз поверх очков.

Мне хочется расплакаться. Сейчас я наконец обниму его! Обниму и скажу, как сильно я его люблю! Я делаю шаг, но замираю, когда папа возвращается к своему занятию и сухо говорит:

- Это хорошо, что ты здесь. Ты одна?

Он даже не удивлен, что я вдруг появилась здесь. А я ведь его даже не предупреждала… может, Елена Станиславовна сказала?

Немного сбитая с толку, я киваю:

- Одна.

- Сбежала что ли?

- Можно сказать и так, - помедлив, говорю я.

Отец усмехается и на секунду мне кажется, что сейчас он отложит эту дурацкую бумажку, позовет к себе и наконец обнимет. Или хотя бы скажет, какая я молодец, раз смогла вырваться из лап самого Леднёва. Но вместо этого он произносит:

- Вот и замечательно, не придется слишком перенапрягаться, - он нажимает кнопку селектора, хотя, уверена, секретарша может услышать его и без него, настолько здесь тонкие стены, - Лена, вызови парней.

Я не удивляюсь. Обычно папа так называет охрану, что иногда сопровождает его. От нее тоже пришлось отказаться недавно, но раз он снова прибегает к их услугам, то, получается, дела выправились? Отец все-таки разобрался со своими долгами? Хорошо, если так, но мне все равно вдруг становится обидно, что он даже не спросил, как я и все ли со мной в порядке. Вообще никак не проявил радость, что его единственная дочка вернулась домой…

- Сейчас отправишься к врачу, он проверит тебя, доложит Айдарову и можно заканчивать со всем этим, - говорит он уже мне, не поднимая головы.

А вот эти слова сбивают с толку. Я растерянно хмурюсь:

- Что? Папа, о чем ты? О каком враче вообще речь? И причем тут Айдаров?

Пресловутый Айдаров – давний знакомый отца. Насколько я помню, они долгое время даже враждовали, причем до сегодняшнего дня. И вдруг помирились? С чего это? Айдаров тот еще фрукт, он бывал у нас пару раз в гостях, еще когда мама была жива. Кажется, он старше папы лет на пятнадцать, но все равно тогда старался выглядеть моложаво. Хотя совсем возраст не скроешь, конечно…

- Гинеколог. – Отец поднимает на меня глаза и сощуривается. – Знаешь, я, конечно, твоему слову доверяю, но лучше все-таки перепроверить, чтобы потом не пришлось перед человеком краснеть.