- Я не собираюсь рожать! Тем более от тебя! – восклицаю я, выходя из себя и отпихиваю Камиля.

Конечно, он поддается, отступает, потому что вряд ли я вообще способна сдвинуть с места его тренированную литую фигуру.

- Я уже сказал, что переменю твое мнение. Поверь мне, скоро ты сама захочешь этого, - хмыкает с улыбкой Леднёв.

Что?! Да что это за самоуверенный наглый дикарь! Просто невыносимый! Мало того, что похитил, так еще и издевается!

- Очень сомневаюсь!

- Вот увидишь, детка, - голос Камиля вдруг становится обволакивающим и мягким, а в тембр добавляются урчащие нотки.

Всего шаг – и он снова рядом. Хватает за подбородок, не давая отстраниться, и шепчет прямо в губы:

- Мы будем очень часто и подолгу делать ребенка. Долго и приятно... Я буду драть тебя так, чтобы ты скулила и хныкала от восторга, чтобы плакала от очередного оргазма. Везде, где захочу и когда захочу. Везде, где захочешь отдаться ты.

Меня бросает в жар. Широко распахнутыми глазами я смотрю в черную бездну напротив. Леднёв так смакует эти слова, он в предвкушении, он так сильно хочет, чтобы это стало реальностью. Даже в одном этом прикосновении, когда он лишь гладит большим пальцем подбородок, чувствуется жадность и голод.

- Это мы еще посмотрим! – выпаливаю я, отшвыривая от себя руку Камиля. – Убирайся!

Я вся дрожу, сама не понимая от чего. А еще мне страшно, что Зверь вдруг сорвется и действительно набросится на меня, как оголодавший хищник, полностью оправдывая свое прозвище. Я уже многое слышала о нем несмотря на то, что в дела отца никогда не лезла, и байки про Камиля ходили самые разные. От некоторых особенно было не по себе.

Но Леднёв отступает легко. Всё, что он говорит дальше, вообще никак не касается темы, что мы недавно обсуждали.

- Сегодня можешь остаться в своей комнате. Убирать ее не будут: хочу, чтобы ты поняла, что на твои капризы я вестись не стану. Сделать из меня тряпочку и заставить плясать под свою дудку не выйдет, и на этот раз твои невинные оленьи глазки не помогут. Если проголодаешься…

- Я не буду есть! Я уже сказала, я объявляю голодовку! – обняв себя за плечи, отрезаю я резко.

- …хорошо, тогда поговорим утром, - после паузы кивает Камиль. – И есть ты будешь. Ну а если нет… тогда одна милая капризная девочка перестанет быть девочкой.

Повисает пауза.

- Доброй ночи, куколка, - желает Леднёв мягким бархатистым тембром и, развернувшись, направляется к выходу из комнаты.

Секундное замешательство и я бросаюсь следом.

- Что ты имеешь в виду?! – восклицаю я, - Эй!!! Что ты имел в виду?!! Только посмей меня тронуть, ясно?!

Дверь захлопывается прямо перед моим носом, но выходить из комнаты за Камилем я не рискую. Вместо этого возвращаюсь к кровати и в сердцах швыряю в стену подушку. Знаю, жест глупый и отчаянный, но мне от бессилия ногами хочется топать. Какой же упертый, невыносимый мужлан! Просто непробиваемый! Ненавижу его, ненавижу, ненавижу!

5. Глава 5

Наутро мы оба оказываемся в столовой. Что бы там не говорил Леднёв, чем бы не угрожал, мне все равно! Просто захотелось есть – я ведь со вчерашнего дня, как проснулась, даже бутербродом не перекусила. И совсем это не из-за его дурацких угроз. Пусть даже не думает, что победил.

Но несмотря на то, что желудок подводит от голода, я вяло ковыряюсь в тарелке и не могу заставить запихнуть в себя ни кусочка. Все потому, что Камиль все это время пялится на меня, буквально глаз не сводит. Я на него не смотрю, головы вообще не поднимаю, но кожей ощущаю этот жгучий взгляд. У меня снова тонкие волоски на сзади на шее дыбом встают. Да сколько же можно на меня так смотреть!