Было волнительно, страшно и одновременно сладостно. Я знала, чем занимаются супруги за закрытыми дверями, и была уверена, что мой муж будет страстным и нежным.

Позади меня тихонько скрипнула дверь. Я обернулась.

Супруг вошел не через ту большую дверь, куда ушла Агата. Он незаметно появился через боковую дверь.

В свете мягких свечей его черты казались еще более четкими и благородными. Широкие плечи и уверенная осанка могучего дракона внушали трепет и восхищение. Он был высокий и сильный, от него веяло какой-то необъяснимой угрозой.

На Реджинальде был домашний костюм. Пуговицы рубашки расстегнуты, оголяя гладкую мускулистую грудь. Низко посаженные брюки не скрывали кубиков пресса и едва заметную дорожку из темных волос, уходящих за пояс.

Мое сердце забилось быстрее. Нестерпимо захотелось запустить под рубашку свои тонкие пальчики, пройтись по зачесанным назад волосам, взъерошить их.

Я чувствовала, как внутри меня разгорается тепло, словно пламя, растекающееся по всему телу, вызывая легкий трепет.

Реджинальд решительно подошел ко мне. Дыхание сбилось от предвкушения. Я подалась навстречу и нервно закусила нижнюю губу.

Мне хотелось прижаться к нему, почувствовать его руки, ощутить его силу и страсть. В мыслях стали рождаться образы будущих ночей, наполненных взаимной любовью и близостью.

В глазах дракона отражался и многократно усиливался огонь свечей. Мои губы пылали от предвкушения. Я представляла, как его руки будут нежно удерживать меня, как его губы скользнут по моей коже.

Реджинальд коснулся рукой моего лица, поправил прядь волос.

– Я не хотел этого брака. Но Император сказал, что это часть службы. Он приказал мне взять в жены одну из вас, – отрешенно сказал супруг. – Надеюсь, мы с тобой станем верными партнерами и союзниками.

Ледяной голос обжигал, словно осколок льда. Вместо поцелуев и ласк он говорил, что не желал ни меня, ни этой свадьбы.

В отчаянии я схватила его руку.

– Наш брак останется белым, как эти простыни, – сказав это, он кивнул на непримятую постель. – Но никто не должен знать об этом. Тебя купили именно для этого: стать моим компаньоном, посещать светские приемы и всячески заботиться о мире между нашими государствами, но не лезть в мою постель. Если ты проболтаешься, то не проживешь и часа.

В руках мужа сверкнул кинжал.

Я вздрогнула. Слова дракона били больнее, чем пощечины. По моим горящим щекам текли слезы.

Накрывало осознанием, почему именно меня выбрали в невесты и почему это произошло так поспешно! Наверняка семья другой претендентки отказалась от такой незавидной участи, а мой отчим с готовностью пошел на сделку.

– Ты поняла меня? – жестко спросил дракон.

Я лишь коротко кивнула.

Реджинальд подошел к постели и коротким движением рассек свою ладонь. Несколько алых капель упало на белую простыню. Для всех, кто находится за этой дверью, это послужит доказательством того, что брак консумирован.

Реджинальд стремительно вышел из комнаты через ту же дверь, через какую вошел, оставив меня наедине со своими мыслями.

Когда дверь за моим жестоким мужем закрылась, я дала волю слезам.

Я оплакивала свое будущее и нерожденных детей. Что может быть хуже для юной девушки, чем новость о том, что муж никогда к ней не прикоснется, но заставит всю жить рядом и играть на публике счастливую семью?

– За что они так со мной? – всхлипывала я, обращаясь к холодной, пустой постели. – Мама, как ты такое позволила?

Но ответить было некому.

Вдоволь упившись горем, я начала успокаиваться.

Постепенно я понимала, что свадьба с Реджинальдом Картером – не самое страшное, что мог мне предложить отчим. Как опекун, он имел право, не спрашивая мнения матери, продать меня в гарем к восточному деспоту или выдать замуж за старого уродливого извращенца. В конце-концов он мог отправить меня в работный дом или в услужение в качестве гувернантки, где я бы не смела противиться домогательствам хозяина.