– Чего пристала к девочке? – снова вмешалась бабуля. – Не хочет идти – пусть сидит дома.

Мама вскочила с дивана, точно с раскаленных углей, уперла руки в бока и зло сверкнула серыми глазами.

– Штраф вы за нее заплатите… маменька?

Чувствуя, что назревает новый скандал, вскинула руки в примирительном жесте и смиренно произнесла:

– Да пойду я, пойду! Только перестаньте ссориться. Голова сейчас треснет от ваших пререканий. Раз ужинать мне сегодня запрещено, то попрошу до утра не беспокоить.

Я медленно поднялась и направилась к себе, спиной ощущая растерянные взгляды противоборствующих сторон.

В покоях первым делом принялась перебирать гардероб в поисках потрепанного платья и поношенных ботиночек, что оказалось весьма сложным делом. Пусть отца не было в живых уже три года, мы жили в достатке. Папа оставил после смерти хорошее состояние, способное при разумных тратах прокормить его любимых женщин еще лет пять. Предчувствуя скорую кончину, он приказал заемщикам вернуть все долги, продал по выгодной цене участок земли на окраине города. Вероятно, отец действовал из расчета, что к тому времени, как закончатся деньги, я выйду замуж за состоятельного и великодушного лорда, который возьмет на себя заботу не только обо мне, но и о маме с бабулей.

До поздней ночи я лакомилась питательными бутербродами и пирожными, переданными союзницей. Конечно, украдкой. Даже к припасенным сухарям не притронулась. Составляла план по изменению внешности и тщательно расписывала каждый пункт в блокноте. Чтобы не забыть! Ведь с наступлением утра меня обязательно охватит паника. Будучи на нервах, я непременно упущу нечто важное и в итоге угожу в список тридцати девиц, отобранных на забаву кронпринцу.

Удручающую ситуацию и связанные с ней мысли я отпустила лишь с наступлением полночи. Забралась в мягкую постель, закрыла глаза и, уверенная, что все пройдет как по маслу, с широкой улыбкой погрузилась в крепкий сон. Разве могло пойти что-то не так с учетом хитроумного плана и моего актерского мастерства?

Еще не было и шести, когда сработал внутренний будильник, веля подниматься и браться за дело. Как и ожидала, разумом овладел страх, едва я встала и вспомнила, через что мне предстояло сегодня пройти. Унизительное представление пугало гораздо меньше, чем наказание, которое могло настичь меня в случае разоблачения. Поэтому к вопросу следовало подойти со всей серьезностью, чтобы ни у кого не возникло проблем.

Взбодрившись чашкой кофе, приготовленным кухаркой, сложила потрепанные ботиночки, платье в холщовую сумку, забрала в Пурпурной гостиной костыль, оставленный по договоренности с бабушкой, и бросилась прочь из дома. Менять образ в родных стенах было опасно, а вот в пещере, что притаилась на окраине города, ничуть. Туда я и отправилась. После смерти отца она почти неделю прослужила мне покоями. Укрывала от внешнего мира, прятала от сочувственных взглядов, позволяла рыдать в голос, заверяя, что никто не услышит мой плач, и загадочным образом помогла пережить острую боль, вызванную утратой любимого человека. Теперь я сбегала в пещеру, только когда хотела посидеть час-другой в одиночестве либо что-то затевала, не боясь оказаться раскрытой и остановленной.

– Ну что, Алексия, приступим? – с довольной ухмылкой спросила саму себя, зачерпнув горсть пепла, что нагребла на кухне, пока никто не видел.

Глиняного горшочка должно было хватить, чтобы перекрасить в мышиный цвет серебристые волосы, доставшиеся от папы. На тонировку красивых локонов ушло около получаса. После я стянула их в хвост и закрепила на затылке.