Вот ведь как бывает, с виду король, а суть – форменный изверг!

Я же даже глаза рукой прикрыть не могу. Да знаю, можно просто зажмуриться, но с закрытыми глазами не получиться подглядывать так, как сквозь растопыренные пальцы.

Вдоволь покрасовавшись передо мной, король упёрся коленом в кровать, подался вперёд, обхватил мои лодыжки и потащил меня ближе к себе и противоположному краю кровати.

- Напомни-ка, на чём мы остановились? – он навис надо мной, точнее над моим животом, щекоча дыханием.

А я поймала себя на мысли, что никогда ещё не встречала мужчину, который дышал бы мне в пупок. Да ещё и так.

- На чём? – вырвалось у меня случайно. И я сама не узнала свой голос, таким непривычно сиплым он отчего-то сделался.

На самом деле я, конечно, отлично помнила. Мы остановились на том, что я возбуди… тьфу ты, пробудилась!

- Уже забыла? Так быстро? – скептическая ухмылка на губах короля меня добила.

- Вот веришь, вообще ничего не помню, – злобно оскалилась я в ответ, обдумывая, что бы ещё такое сказать, дабы уязвить побольнее.

Надо отдать должное моему пленителю, он не растерялся. Приподнялся и, приблизившись, склонился к моему лицу. Его волосы падали на мои щёки и лоб; его губы находились на одном уровне с моими, почти касались их.

- Врёшь. И мы оба это знаем, – протянул он тихим голосом, вязкой патокой льющимся на меня откуда-то из глубины его груди. – Ты такая сладкая там… твой вкус невозможно забыть.

Король впился в мои губы, сминая их губами, прикусывая зубами, вскрывая языком, словно створки раковины.

От его волос и кожи исходил терпкий травяной запах. Тёплые руки блуждали по моему телу, распаляя всё сильнее.

Хотелось обнять, зарыться пальцами в волосы, отвечать на ласки. Но всё, что позволяли зафиксированные над головой руки, это беспомощно извиваться и всхлипывать.

Губы короля скользили по моей коже всё ниже, поцелуи становились всё жестче, а прикосновения рук всё откровеннее.

Шея и грудь горели от покусываний. Живот и бёдра сводило сладкой судорогой.

Я даже не заметила, когда успела сама согнуть ноги в коленях и выгнуться, пытаясь таким безмолвным жестом рассказать о своём сокровенном желании.

Не знаю, разгадал ли король эту мою тайну, но его язык прочертил окружность на моём лобке. Как раз в том месте, где у меня была родинка необычного красного цвета, почему-то безумно раздражавшая Матвея. Губы короля сомкнулись, кажется, как раз вокруг неё, и воспоминание о Матвее тотчас улетучилось.

- Необычная родинка, – услышала я приглушённый хриплый голос. – Похожа на каплю крови, но мне нравится.

- Это просто… – Язык короля скользнул между складок, с нажимом пройдя по клитору, и я потеряла мысль.

Прогнулась, дёрнувшись и вновь позабыв, что беспомощна.

Язык прошёлся ещё дальше, ещё глубже, а возбуждённый и теперь требовавший повторения ласки болезненно-чувствительный бугорок сжали губы.

- Ой, мамочки! – закричала я от прокатившейся по телу горячей волны.

Губы разомкнулись, а язык покинул моё пульсирующее лоно. И только я расслабилась, решив, что мои муки окончены, как всё повторилось. С той лишь разницей, что теперь язык проникал в меня размеренными рывками.

Мучительно долго. Будто проверяя пределы моей выдержки.

Глубоко. Подчиняя, утверждая свою власть над моим телом.

Резко. Словно выбивая из меня один стон за другим.

- Пожалуйста… остановись! Хватит… О, боги! Пожалуйста… – По телу шли электрические разряды, дыхание и голос прерывались, ноги и руки дрожали.

Мои мольбы были услышаны. Король перестал терзать меня, и в одно движение оказался рядом.