Ровно в шесть часов вечера, в дверь постучали.

— Войдите!

— Марат Вячеславович уже ждёт вас, — объявила мне служанка.

— Передайте, что я буду через пять минут, — киваю, снова смотря на себя в зеркало. Мне нужно расположить Покровского к разговору. Придётся манипулировать. Надеюсь только, что слишком далеко всё не зайдет.

Спускаюсь, по лестнице. Покровский уже ждёт.

— Ты опоздала, — замечает он.

— Женщинам ведь можно задерживаться, верно? – пытаюсь кокетливо улыбнуться, но видимо получается не очень. Глаза мерзавца сужаются.

— Не притворяйся. Я знаю, что тебе не доставляет удовольствия моё общество. Пока, — уточняет так, будто это должно измениться каким—то волшебным образом, — Не скрывай свои истинные эмоции.

— Боюсь, что они вам…, — натыкаюсь на укоряющий взгляд, — Тебе не понравятся.

— Переживу. Хочу честности.

Он действительно очень странный.

— Отлично! Давай закончим этот фарс, который ты называешь ужином, и решим все вопросы.

— Ммм, — ухмыляется, — Переходишь на деловой тон. Интересно, — протягивает руку, которую я демонстративно игнорирую. Глупо. И по—детски. Но ведь он сам просил о честности.

Мы проходим в зал, где уже накрыт стол. Покровский помогает мне сесть. Для ужина, я выбрала максимально закрыто платье. Чёрное, в пол. Очень красивое, подчёркивающее фигуру. Яркие цвет сейчас точно не для меня. Несмотря на ситуацию.

Мужчина садится напротив, словно выдерживая дистанцию. Рассматривает, как зверушку. Как в нашу первую встречу.

— Тебе очень идёт новый образ, — делает комплимент.

— Возможно, — отвечаю равнодушно.

— Тебе не  нравится? – неужели ему всерьёз это интересно?

— Честность всё ещё приветствуется? – уточняю, на всякий случай.

— Разумеется, — тихо смеётся. Не понимаю, как он вообще может так спокойно со мной разговаривать, после того, что сделал. Как его не мучает совесть? Или у таких как он, просто отсутствует это чувство?

— Не очень. Это – уже не я. Вы превратили меня в свой идеал. Которым я быть не хочу, — стараюсь сохранять спокойствие, но это очень сложно.

— Смело, — хмыкает Покровский, — И глупо, — тут же добавляет, — Ты выглядишь гораздо лучше.

— Меня и до этого всё устраивало. И моих близких, тоже, — не остаюсь в долгу.

— Под близкими ты я так понимаю подразумеваешь своего женишка? – усмехается, разливая вино. Замираю.

— Не смейте говорить о Юре! – шепчу не своим голосом, — И вообще, может речь о родителях? – мне нужно заговорить ему зубы. Если сейчас разговор пойдёт о Юре, я просто сорвусь. А этого делать никак нельзя. По крайне мере до тех пор, пока я не увижу Катю.

— Давай только без вранья, — недовольно произносит Покровский, — Я прекрасно знаю, что у тебя никого нет.

— У меня есть Катя! – выкрикиваю, не сдержавшись. Мужчина замирает.

— Да, — хищно скалится, — И ради неё ты готова на всё, не так ли?

— На всё…, — обречённо выдыхаю. Мерзавец загнал меня в угол. Или почти?

В голове молниеносно созревает план побега! И для меня, и для Кати.

— Скажи, почему я? – стараюсь не выдать волнения.

— Потому что, — отвечает мужчина. Смотрит так, будто ждёт какого—то остроумного ответа. Но я лишь киваю. Так, соберись Алина и думай. Нужно сделать вид, что ты невинная овечка, которая подчинилась его правилам.

Начинаем есть, но я не чувствую вкуса еды. Даже не понимаю, что жую. Вроде мясо, какой—то салат.

— Тебе нравится? – спрашивает Покровский.

— Да, очень, — натягиваю улыбку. Это тут же выводит его из себя.

— Зачем опять врёшь? Я думал, мы договорились! – со звоном бросает вилку на стол, от чего я дергаюсь.

— Просто…, — замолкаю, не решаясь продолжить. Это расчёт с моей стороны.