— Шутить изволите? Отлично.

— Да какие шутки. У тебя есть две недели на отработку. И все прощай, Александра.

— Что?!

3. Глава 2

Он уходит в ванную, а я даже не реагирую на чудесную голую задницу, стоя в полной растерянности от его последних слов. Он же пошутил?

Однако что-то мне подсказывает, что то была вовсе не шутка. Хочется рвануть следом и заставить его признать, что просто встал не с той ноги.

Разумеется, не делаю ничего подобного. Достаю купленные в кондитерской свежеиспеченные круассаны и наливаю кофе. Он любит, чтобы не очень горячо. Вдруг подобреет, когда поест.

Возвращается Евгений Витальевич в домашних штанах, чуть приспущенных на бедрах, немного ниже приличного, но пока еще закрывающих самое сокровенное. Я сглатываю слюну, глядя на подтянутое тело. Пальцы сводит от воспоминания о том, как недавно касалась его. 

Садится за стол напротив и делает большой глоток кофе.

— Себе почему не налила? — спрашивает отрывисто. Дабы не объяснять, что как раз собиралась, когда он меня оглушил новостью, встаю и наливаю любимый капучино. Но не пью. В горле ком, и только одно желание — чтобы улыбнулся, подмигнул и сказал, что шутка. А он просто сует мне в руки круассан.  — Ешь.

Не решаюсь ослушаться. Кусаю и давлюсь. Хватаю кружку — запить и обжигаю губы, кружка падает, разбрызгивая кофе, а мне плакать хочется.  Шеф быстро подскакивает и кидается за водой, протягивая мне стакан ледяной жидкости.

— Спасибо, извините, я сейчас уберу.

— Успокойся. Сильно больно? — поднимает мое лицо к себе и прикасается большим пальцем к нижней губе. Его глаза темнеют, насыщаясь в мгновение ока каким-то тягучим волнительным дурманом.  Мне страшно поверить… — Какая ты неосторожная!

— Вы поэтому меня увольняете? — решаюсь пискнуть в ответ.

Он резко убирает руку и отворачивается, скрывая от меня выражение лица.

— Нет… Но ты не переживай за работу. Я найду тебе хорошее место.

— Евгений Витальевич!..

— Нет, я не передумаю. Так будет лучше, Александра.

— Кому лучше?! — снова не выдерживаю.

— Всем! — рявкает и уходит из кухни.

Я автоматически убираю за ним и за собой, а так же все, что расплескала. На глазах слезы, но показать их ему — приблизить неминумое событие. Как мне рассказывала его бывшая помощница Светлана, уходя в декрет, босс ненавидит слезы.

— Никогда и ни за что не показывай, если он тебя заденет случайно, или что-то грубо скажет. Он сам потом извинится, но ты главное не плачь.

Следуя ее совету, вытираю глаза и выхожу в комнату. Евгений Витальевич уже переоделся в летние светлые брюки, и светлую рубашку-поло с известным логотипом.

Боже, какой же он красивый и недоступный! Как же я буду без него? Он хоть и не отвечал на мои чувства, но я имела возможность видеть его каждый день, слышать низкий хрипловатый голос… чувствовать будоражащий рецепторы запах…

— Александра! Ты едешь со мной. В загородный дом Евстигнеева. У нас намечается новый контракт. — Ох, ничего себе! К Евстигнееву? Тому самому? Который дядька Туманова? Обалдеть. — Но сначала заедем кое-куда по пути. Он исчезает в соседней комнате, возвращаясь с двумя чемоданами. Снова уходит и выносит большую коробку.  — Черт, откуда столько набралось? Ты побудь здесь, я сейчас унесу в машину и вернусь.

— Я могу помочь!

— Нет! Сиди, жди.

Просто оставляет меня одну в полном неведении и непонимании. Поддаюсь нетерпеливому любопытству и осторожно открываю один чемодан. Неужели он собирается уезжать? Хотя если честно, цвет кожи совсем не состыкуется со вкусами шефа. Как он решился на этот бордовый оттенок?