Мот подходит сзади с черным котенком на плече. Этот идиот решил, что он пират, а Хулиган на плече — его личный пиратский ворон.

У кого-то детство еще играет в одном месте.

— Вы что там, размножаетесь?! — удивленно восклицает папа, глядя на котят.

— Да! — отвечаем ему Мот. — По парочкам делимся и размножаемся. Таков смысл жизни, — вздыхает он, недвусмысленно намекнув на себя и меня.

— Матвей! Надеюсь, это не то, о чем я думаю?! Иначе я тебя сейчас в ковер скручу и…

— А Гавр дома? — спрашивает Мот, проигнорировав его вопрос.

— Мот!

— Да все хорошо будет, — бросаем ему Лапин. — В случае чего, от ответственности не откажусь. Женюсь! И внуков вам с Мией родим. Вы же хотите, чтобы она дома сидела? — подмигивает ему заговорщически, и папа даже теряется от данной перспективы.

По его взгляду понимаю, что озвученный план папе ой как нравится. Особенно тем, что я дома буду. Но не нравится при этом, что в моей жизни появится еще какой-то мужчина. Что я буду любить кого-то еще.

Типичный папа!

Пользуясь моментом, Мот уходит к Гавру на второй этаж. Брат дома. Мы ему по дороге позвонили, и вроде как Гавр с нами едет гулять.

Одного лишь не понимаю: какое свидание может быть втроем?

Лапин уходит и оставляет меня наедине с родителем, которой кипит подозрительностью и недовольством — и последнее с каждой секундой усиливается.

— Мия, кто угодно, но не этот прощелыга, — просит он меня.

— А мне кажется, Мот хороший мужчина, — бросаю, пожав плечами.

Юлю немного, но понимаю, что моя злость на Лапина временная. Он всегда был таким. Вредным. Хитрым. Веселым. Но в остальном он хороший парень.

— Может быть, — кивает папа. — Но я не хочу, чтобы Алиса Лапина стала мне еще ближе. Мне ее и без этого в жизни хватает, — ворчит на меня. — Чужая женщина! А вертит мной так, словно я ей родной муж! Даже твоя мама поскромнее будет!

— Папуль!

— И не нравится мне то, что какого-то мужчину ты будешь любить больше меня, — продолжает на прежней ноте. — А тем более Лапина.

— Я думала, ты любишь Лапиных, — пожимаю плечами.

— Люблю, — бросает. — Но это как любить одновременно селедочку и сладкий йогурт. По отдельности любишь, но вместе… Подумай, Мия! Правда не стоит! Будет еще в твоей жизни другой мужчина! Как-нибудь потом… Лет через десять… Или двадцать.

— Успокойся, папуль! — подхожу и примиряюще глажу его по плечу. — Ты и братья — единственные мужчины в моем сердце! Других мне не надо!

— Правда?

— Разве ты еще не понял этого? За те годы, что я росла и не заводила отношения?

— Ну, одни у тебя были, — напоминает о единственном эпизоде, о котором знает.

— Но мы с ним спустя месяц расстались, — подмечаю.

— Мия, я прошу тебя быть умнее! Не прошу, а умоляю даже!

— Я умнее, — дарю ему улыбку и целую в щеку. — Котенка оставить можно?

— Ну не выгонять же его? — говорит и аккуратно забирает малышку из моих рук. — Я ведь не варвар! Но если эта мелочь нассыт где-то, будешь со своей зарплаты заказывать химчистку!

— Договорились!

Мот

— Ну что, одуванчик, — шепчу, обняв Мию за талию, — поедем с будущей свекровью и свекром знакомиться? — подмигиваю, пока она пытается выбраться из моей хватки. — Тише, не брыкайся! Папа сейчас не дай бог увидит и… худо будет.

— А ты меня отпусти! Чтобы точно худо не было! — рычит сквозь зубы. — Сейчас Гавр выйдет! Увидит, и быть беде.

— Тебе нужно будет хотя бы брату сообщить о наших отношениях.

— У нас нет отношений! — возмущается. — Не придумывай то, чего нет!

— Твоя влюбленность и любовь ко мне есть. А я люблю все милое, красивое и уютное. Ты именно такая, Мия.