Бороться смысла нет.

- Это приятный бонус к моему плану.

Я тут же распахиваю глаза. Приподнимаюсь и оттопыриваю попу назад, когда внезапное жжение внизу живота появляется из ниоткуда.

- Что ты… - мне резко становится трудно дышать. – Задумал?

- Узнаешь, - летит хрипло. Арчи оставляет мой клитор в покое и я уже выдыхаю. Наскучило? Слава богу…

- Как только мы прибудем на место.

Я его уже не слышу.

Уши словно закладывает.

Я ошибаюсь. Он снова входит в меня, но уже легче.

- Недотрога намокла, - высмеивает, а я не верю. Я сама себя с трудом доводила до такого состояния…

Поэтому порой делала себе «приятно» на сухую. Но это больше было похоже на пытку, чем на удовольствие, а сейчас…

Так приятно. Необычно. Будто я хочу чихнуть, но не могу.

А он продолжает вбиваться в меня. Сжимать ягодицу. А я всё пытаюсь выскользнуть. Убежать.

Но в один момент застываю. Когда чувствую внизу живота огромный бугор. Что сильно утыкается мне в кожу.

Да у него же член колом встал! Возбудился!

А я… Поджимаю пальчики ног и смыкаю губы, скуля.

Там, между ног, простреливает невидимый выстрел. Так резко, как удар тока. Но только не больной.

А другой.

От которого невольно закатываются глаза.  Соски приятно ноют. А в лоне всё пульсирует.

И я тяжело дышу несколько секунд.

А в тишине салона раздаётся возбуждённый голос:

- Емеля, планы поменялись. Едем до магазина. Приоденем нашу птичку перед встречей с женихом.

***

- Ты сумасшедший?

По-другому я не могу объяснить тот факт, что мы подъезжаем к торговому центру. Останавливаемся. Арсанов выходит из машины и открывает дверь.

- Вылезай.

- Я не пойду! – кричу.

Я могу стерпеть многое. Привыкла. Но не того, что он мне приказывает.  

- Ты хоть понимаешь, что предлагаешь мне сделать?

- Выйти из машины, - ему вообще пофиг??

- Я голая! – только сильнее закрываю грудь руками. Шиплю сквозь зубы и не знаю, как вбить эту информацию в эту дурную голову. – Ты мне даже колготки порвал… У меня на попе..

Глаза щиплет от обиды.

- Дыра.

- И?- выгибает вопросительно бровь. Держит рукой открытую дверь.

А я забиваюсь в угол, чтобы прохожие не увидели.

 - Мы все одинаковые, - усмехается. – Твоя грудь никому не в новинку.

- Да ты хоть что-то знаешь о достоинстве? – легче удариться стеклом об автомобиль и отключиться, чем доказать ему хоть что-то.

- Мне плевать, - говорит равнодушно. – Выходи.

Я сильнее стискиваю зубы.

- Тогда Волков узнает, где мы, - кидаю последнюю разумную вещь. – Он не увидит твой сюрприз, который ты оставил ему.

Мои порванные вещи и кровь. Как знак того, что он наверняка трахнул меня ещё и жестко. Сделал больно. Надругался. Воспользовался.

Для Волкова – отличный способ взбеситься.

- И это будет не тот результат, - выдавливаю. – Толпа зевак начнёт фоткать меня. Он примчит сюда в два счёта. А я ведь и закричать могу.

- Не закричишь, - почему-то проговаривает уверенно. – Если не хочешь, чтобы они сдохли.

Ну всё. Слёзы уверенно наступают на глаза.

То есть, мне придётся выходить в таком виде из машины? Идти с ним? Терпеть на себе эти идиотские недоумевающие взгляды?

Хоронить свою гордость, себя?

- Но ты права. Эффект от моего подарка будет не тот, - он внезапно захлопывает дверь и подходит к окну. На меня не смотрит, обращает всё своё внимание на мужчину за рулём.

А я не дышу. Сработало? Он смиловался?

- Присмотри, чтобы ничего не выкинула.

Я и не выкину.

Бесполезно.

Всё это – всего лишь отсрочка перед смертью. Не физической.

И мне надо как-то переубедить Арсанова, что я буду играть на его стороне, чтобы избавиться от моего жениха. А потом я что-нибудь придумаю. Предам его и убегу.