— Я думала о том, что не знаю, где тебя определить на сон грядущий. То ли в гостевой спальне, то ли в спальне дядюшки. Но вряд ли тебе захочется спать там, где лежал покойник. А моя спальня в любом случае не годится – кровать слишком большая. Я люблю большие просторы, и люблю находиться среди них одной.

Он засмеялся и сказал:

— Думаю, что мы решим эту проблему очень просто – я усну где угодно, Элизабет. Хоть на коврике у камина меня уложи — я буду рад. Я давно не спал нормально. Хочется, чтобы было сухо, тепло и тихо.

— Коврик у камина? — вздёрнула игриво одну бровь, и посмотрела на сей предмет интерьера.

Друзья замолчали и тоже стали разглядывать упомянутый меховой ковёр, на котором с удовольствием развалился старый Пёс и натурально, как человек похрапывал и дёргал всеми лапами, словно бежал куда-то, или убегал от кого-то. Рядом с Псом лежала его любимая игрушка – замусоленная канатная петля.

Пёс был собакой старой, уже не реагирующий на различные шумы и любил много спать. И поесть.

— Похоже, коврик занят, — вздохнула я наигранно расстроено. — Придётся искать тебе другое место для ночлега. Но учти, в доме живут ещё два породистых и ужасно вредных кота и у них также имеются излюбленные места. Если ты эти местечки случайно займёшь, то они тебе этого проступка никогда не простят, и будут мстить.

— Звучит страшно, — состроил наигранный ужас Джон.

Мы засмеялись, потому что нам действительно было весело и смешно.

— У тебя тут комнат больше, чем в гостинице, в которой ты вчера ночевала вместе с Джоном! — подвигал бровями Джайс и улыбнулся нам, как хитрый лис. — Но будет лучше, если ты устроишь его к себе под бочок.

— С герцогами так нельзя… Ик! — сказал Роберт. — Это он… Ик! Должен укладывать Элизабет рядом с собой, а не наоборот.

— Кто-то уже сам скоро окажется на кровати, — заметила Эмилия и захихикала, когда помощник Роберта – Эдриан вдруг громко захрапел. Причём, по-настоящему. Парень просто взял да вырубился.

И пока мы хохотали, подначивали друг друга, вдруг двери гостиной резко распахнулись, да ещё как-то угрожающе и в помещение вошёл… Нет, не подходящее слово. К нам ворвались два крепких мужика, а за ними вплыла суровая леди Милтон.

За ними хромая семенил дворецкий и причитал:

— Леди! Леди Морган! Я не смог остановить их! Леди Милтон приказала охране, и меня они просто втолкнули в дом и ворвались, хотя я сказал, что сначала доложу!

— Леди не знакомы основы приёма гостей? — гневно сощурила я глаза.

Веселье закончилось.

— Мама́? — опешили Джайс и Эмилия.

— Что вы здесь делаете? — рассердился Джайс.

Я величественно поднялась с софы, Джон встал за моей спиной и опустил руки мне на плечи, чуть сжал, заряжая меня своей энергией и силой.

— Что ж, мы рады, что ты, Элизабет, не стала супругой моего сына, — произнесла леди Милтон, отметив гримасу неудовольствия на моём лице.

— Что вы забыли в моём доме, леди? — спросила у неё холодным, даже ледяным тоном.

Виконтесса рассмеялась, а вот глаза её пылали чёрной яростью, даже лютой ненавистью.

Она проигнорировала мой вопрос, посмотрела на своих детей и заявила:

— Джайс, Эмилия, немедленно собирайтесь. Вы покидаете этот дом. И отныне вы не станете общаться с Элизабет Ловли…

— Морган, — перебила я виконтессу.

— Что? — её тон был резким, а на лице появилась гримаса отвращения, словно противный таракан вдруг заговорил.

— Отныне я – леди Элизабет Морган. Прошу не забывать, леди Милтон. И впредь, я вам запрещаю посещать мой дом. Вы здесь нежеланный гость, поэтому немедленно покиньте его, пока я не приняла меры. А Джайс и Эмилия могут уйти лишь тогда, когда сами этого пожелают.