Бестужев помешан на контроле.

Наверное, по-другому не может быть, в его мире слишком высоки ставки. Но мне от этого не легче. Я должна согласовывать с ним или его командой почти каждый шаг и слово. Словно у нас президентская кампания на кону.

— Дети, — я судорожно выдыхаю слово, которое вдруг попадается мне на глаза.

Я с головой погружаюсь в новый абзац и не поворачиваюсь, хотя слышу, как хлопает соседняя дверца. Свежий аромат одеколона накрывает пространство, но лишь на пару мгновений. Я чувствую лишь его легкие отголоски и слышу, как Влад достает стаканчик кофе из подставки. Там есть подогрев, чтобы напиток не остывал.

— Ты хорошо выглядишь, — произносит Бестужев. — Мы можем позавтракать в Джей. Ты любишь итальянскую кухню?

Я все же оборачиваюсь к нему. На нем белоснежная рубашка с темно-серыми пуговицами и серые твидовые брюки. Его стилист попытался приглушить запредельную дозу брутальности, которая досталась внешности Влада, но получилось у того едва. Мягкая ткань и светлые оттенки ничего не могут поделать с острым хищным взглядом и волевыми чертами лица Бестужева.

— Тут есть пункт о детях. — Я указываю на страницу договора.

— Да, я в курсе.

— Почему ты не сказал мне?

— Ты не спрашивала.

— Нет, я спрашивала, Влад. Я попросила тебя рассказать о договоре, о том, что в нем есть. И это немаловажный пункт, чтобы пропускать его.

— Значит, я забыл.

— Ты сейчас серьезно? — Я смотрю на него, на то, как он с невозмутимым видом делает глоток черного кофе и бросает короткий взгляд на экран с экономическим каналом. Он пробегает глазами по котировкам и только после этого вновь поворачивается ко мне. — Или ты издеваешься?

— Нет. — Он проводит подбородком строгую линию. — Там указано, что нужно твое согласие на детей…

— Его не будет, я не буду рожать от тебя.

— Почему?

— Почему? — У меня за секунду вылетает весь воздух из легких. — Потому что я не хочу связывать с тобой свою жизнь. Ты намного сильнее меня, богаче и влиятельнее, только ты будешь распоряжаться их судьбой. Захочешь — заберешь, захочешь — увезешь на край света. Я буду зависеть от твоей благосклонности, как нищенка. Это уже договор не на три года, а на всю жизнь.

Влад возвращает стакан в подставку.

— Какие еще пункты тебя смутили? — его деловой тон отдает холодом.

— Ты еще ничего не сказал насчет предыдущего.

— А что я должен сказать? Я не привык отказываться от своих решений. Я выбрал тебя…

— Боже, Влад. Ты не выбирал меня! Я просто попалась тебе на глаза в нужный момент. Это обычная случайность, а не выбор.

— Ты уверена?

Я зло киваю.

Я не могу сохранять хладнокровие рядом с ним, мое нутро царапает до крови его отстраненность. Словно в меня ударяют эмоции за нас двоих, он же не умеет их испытывать, вот они и наваливаются на меня с двойной силой. Он в коконе, а я как на ладони. Часто дышу и стреляю в него молниями.

— Я не могу заставить тебя родить, — продолжает Влад. — Но три года — большой срок, ты можешь передумать.

— Поэтому ты выбрал три года? Собираешься приучить меня и додавить.

Это даже не звучит как вопрос. Я киваю сама себе и отворачиваюсь к своему окну. В этот момент автомобиль трогается, и роскошный особняк Бестужева проплывает передо мной как в замедленной съемке.

10. Глава 10

Еда в меня не лезет.

Я ковыряю вилкой салат с грушей и горгонзолой, то и дело отвлекаясь на большой экран. Он расположен сбоку от столика с двумя диванчиками и показывает кулинарное шоу. Я узнаю кудрявого повара-красавчика, которого часто видела по телику. Он очаровательно улыбается и готовит пасту, и это выглядит так, будто он одобряет мой выбор. Я тоже заказала пасту, только это был вынужденный выбор, я просто-напросто устала листать огромное меню и показала на случайное блюдо.