Отчаянный звук клаксонов и визг шин о дорожное полотно заставляют меня закрутить головой по сторонам. Рядом со мной вылетает непонятно откуда взявшийся огромный внедорожник.

- Купят себе права! А потом аварии из-за таких глупых куриц на дороге! - хищно скалится владелец чёрного блестящего джипа, обгоняя. И совсем уж издеваясь, машет мне рукой, чего-то там показывая пальцами.

- Права я получила законно! – бубню вслед джипу, стремительно улетающему вперед. – В отличие от тебя! Накупят себе дорогих тачек и обгоняют всех подряд, красуются на дороге. Терпеть не могу богачей, не соблюдающих права других людей!

Сбрасываю Машкин звонок, неотрывно смотрю в зеркало заднего вида.

- Да, еду я, еду. Чего названивать!

Нервничать меня заставил ни сколько сам нахал водитель, сколько его голос. Нет, голос, конечно, у мужика был офигенный. Бархатный баритон с сексуальной хрипотцой, манящий и обворожительный.

Дело не в этом. А в том, что показался он мне до боли знакомым. Хотя могу поклясться, что никогда не видела этого мужчину раньше! Может в рекламе слышала по телевизору или в инете?..

Благополучно без дальнейших приключений добираюсь до Машкиного дома, выбираюсь из машины. Время позднее. Во дворе безлюдно, безветренно и тихо. Воровато оглядываюсь по сторонам, словно кто - то за мной следит, вхожу в подъезд. Поднимаюсь на лифте на седьмой этаж, топлю в дверной звонок.

- Чего ты так долго? – встречает на пороге Маня.

- Ой, Машуня! Еле добралась. На дороге пробки, а придурки богатые на дорогущих тачках подрезают.

- Ладно, проходи, чай пить будем. Ариша где?

- Ты чего, Маш! Спит давно ребенок. Умаялась за целый день. А я второй день сама не своя.

Подруга кипятит чайник, ставит на стол сладости.

- Мне нельзя! – категорично заявляю я, с трудом отрывая взгляд от пирожных и шоколадных конфет.

- Ты что заболела? – удивлённо пялится на меня. – Это же твои любимые эклеры! Специально купила, чтобы тебя успокаивать.

Мотаю в панике головой.

- Да что с тобой такое?

- Мне кажется, он следит за мной, – бросаю потерянный взгляд на дверь. Будто прямо сейчас посторонние вломятся в квартиру.

- Кто он? – Машкины брови взлетают вверх.

- Тот мужик из кафе… Он мне теперь повсюду мерещится. То в детском мире, то в супермаркете за мной подглядывает, то вот сейчас на дороге…

Машка смотрит на меня с участием… ну, словно я немножко… не в себе.

С Маней мы дружим с детства. Еще в один детский сад ходили вместе. Можно сказать, сидели рядом на горшках. Вот с тех пор неразлучны.

- Влюбилась что ли? – смеётся, наливая ароматный чай в пузатые цветастые бабушкины чашки.

Сервиз старинный из «Трёх девяток» я дарила ей ещё на день рождения. Машка его бережет как зеницу ока. Но когда прихожу к ней в гости, непременно поит и кормит меня исключительно из бабушкина сервиза.

- Сдурела, Мань! Как в такого можно влюбиться? Богатый, бабник, циник и редкостный нахал. Фу-у! Я таких на дух не переношу, - ставлю со звоном чашку обратно на блюдце.

В Машкиных глазах мелькает испуг, понятное дело, за чашку – не разбила ли я. Убедившись, что цела, поднимает на меня глаза.

- Не поняла, «богатый» с каких пор стало нарицательным?

- Я тебя умоляю! - одариваю её красноречивым взглядом. – Терпеть не могу богатых.

- Сама-то вон как за бабушкино завещание решила бороться! - снова смеется Машка.

- Скажешь тоже. Тут другое дело. Речь идёт об Аришкином наследстве. Братец гуляка и пустозвон. Не сам промотает все денежки, так женушка поможет. В его окружении одни ветреные особы, им бы только по ночным клубам зажигать, да мужиков менять. Уму непостижимо, как бабушка пошла на такое, будто с годами плохо соображать стала.