Голос мужчины был полон порочного искушения и тайного обещания. Хлоя почувствовала его руку у себя на бедре – пальцы поглаживали, будто дразня.

– Я представляла себя с тобой. ― Язык отказывался слушаться. ― Но мы были одни.

Она не хотела ни с кем делить его. Если они с Джеком займутся сексом, никакая другая девушка не должна отвлекать его от нее.

– Сейчас мы одни. Так чего ты хочешь, Хлоя?

Она почувствовала, что он смотрит на нее и открыла глаза. Джек ждал, что она раскроет перед ним все свои фантазии и желания. Девушка поняла, что он ничего не будет делать, пока она не заговорит.

– Ты знаешь.

Ее ответ был уклончивым, но ведь и без того все очевидно. Почему ему это важно? Или ему нравится такая игра?

Тех девушек он тоже об этом просил?

– Скажи это, ― потребовал он. ― Или ты смелая только в том, чтобы смотреть?

Он выгнул темную бровь, с вызовом глядя на нее. Огонь, что она видела в его глазах, исчез.

Хлоя ощутила досаду: она не хотела, чтобы Джек охладел к ней.

– Хочу, чтобы ты занялся со мной сексом, ― моргнув, прошептала она.

– Как ты этого хочешь?

Он не собирался облегчать ей задачу. Вместе с неловкостью она испытала злость: для чего это все?

– Жестко. Как делал это с другими, ― на выдохе призналась она.

Его губы тронула искривлённая улыбка:

– Никаких нежностей, Хлоя? ― уточнил он.

Ей казалось, он нарочно ее дразнит. Она не была уверена, что для него значит «нежности».

Помедлив, Хлоя покачала головой.

За время, что она за ним наблюдала, успела понять, что он не делает это размеренно и неторопливо. Когда Джек занимается сексом, то берет и использует на полную, неистово и яростно.

– Как скажешь, маленькая любопытная Хлоя, ― усмехнулся мужчина, и ей показалось в этом нечто зловещее.

Ей стало страшно, но отступать было поздно. Она была уверена, что если сбежит сейчас, Джек на нее больше никогда не взглянет.

Хлоя ждала, что он ее поцелует: его чувственные губы манили; она жаждала их, но делать этого мужчина не спешил.

Возможно, поцелуи входили в категорию «нежности»?

Джек положил ладони на ее оголенные плечи, огладил их, а затем так резко спустил лиф платья до самой талии, что послышался треск ткани. На ней не было лифчика, и ее грудь полностью оголилась, открывшись сумеречному взгляду Джека.

Хлоя вздохнула, но прикрыться не попыталась и он неторопливо, одобрительно осмотрел ее грудь с твердыми, темно-розовыми сосками, ноющими от желания, чтобы к ним прикоснулись.

Трогать их Джек не стал. Вместо этого он взялся за ее талию и развернул спиной к себе, велев положить руки на стол, к которому подтолкнул ее.

Ладони Хлои уперлись в полированную поверхность, ее тело находилось под наклоном. Джек положил ладонь ей на живот и подтянул к себе, заставляя больше прогнуться в спине и отставить попку. Задрал подол ее платья – оно гармошкой собралось на талии, спустив кружевные трусики до колен.

В его действиях не было никакой осторожности или деликатности. Он подстраивал ее для того, чтобы трахнуть; с силой, как она и просила, взять сзади. От этого Хлоя намокала еще больше, ощущая биение своего сердца где-то в горле.

Джек заставил ее развести ноги шире и теперь, без сомнения, он видел ее возбужденную, открытую для него плоть.

На стене, прямо над столом, висело круглое зеркало. Хлоя подняла голову и посмотрела на свое отражение: она никогда не видела себя такой ненасытной и жаждущей. Глаза блестели ярким, незнакомым блеском. Рот был приоткрыт, а дыхание затруднено.

Она задалась вопросом: специально ли Джек выбрал именно это место?

Он хотел, чтобы она могла видеть, как он трахает ее?