Обойдусь. Переболит. Когда-нибудь.

Тоже поворачиваюсь в другую сторону и медленно бреду куда глаза глядят. Надо и впрямь выбираться уже отсюда. Снимаю надоевшую маску, бросаю куда-то под ноги, не глядя…

Мне одиноко. Мне больно. Мне пусто.

Снова запах. Я просто схожу с ума, наверное, вот и мерещится везде. Или слуги поставили на столы очередную порцию салата.

Кто-то подходит сзади и хватает мою ладонь. Горячая и слегка шершавая рука сжимает мои ледяные пальцы и останавливает. Словно я корабль, который бросил якорь. Ну, или налетел на риф.

Не решаюсь обернуться. Не решаюсь снова поверить – ну сколько же можно разбиваться и собирать себя вновь?

- Если бы я знал, что тебе так пойдёт эта ткань…

Медленно, робко сжимаю его руку в ответ. Оборачиваюсь и вижу абсолютно тот же алый китель, треуголку, бороду и повязку… Только глаза серые. Убийственно-серьёзный взгляд – я никогда у него такого не видела.

- То что?..

- Прости, я забыл, что хотел сказать. Наверное, что-то очень остроумное.

8. Глава 8. Искушение маски

И мы просто стоим молча и всматриваемся друг в друга. И я не знаю, чего мне хочется больше – броситься ему на шею или ударить за то, что этот невыносимый человек оставил меня так надолго одну.

Все вокруг неуловимо меняется. Сама не заметила, как это случилось – но из какофонии звуков вдруг снова сплелась чудесная музыка, которая нежно ложится на кожу и заставляет хотеть отдаться танцу. Круговерть слепящих огней замедлилась и больше не сводит с ума, а гости не кажутся танцующими манекенами. Это просто праздник. Люди веселятся.

Кажется, со мной происходит настоящее чудо. Чудо от прикосновения руки, которая так напряжённо сжимает мои пальцы, что я вдруг понимаю – ещё мгновение, и мой Ужасный Принц наплюёт на конспирацию и последние остатки инстинкта самосохранения, если он вообще у него когда-нибудь был, и прижмёт меня к себе. На глазах всех гостей.

А нам ни в коем случае нельзя привлекать к себе внимание! Кое-кто уже косится. Говорю тихо, едва шевеля непослушными губами:

- Ты сумасшедший! Нельзя так стоять. На нас все смотрят. Стража…

Его взгляд теплеет.

- Смотрят не на меня, а на тебя, так что всё в порядке. Ты сияешь, Эмбер!

От жара его рук кожа моих замёрзших ладоней теплеет, и это тепло проносится по всему телу мягкой волной. Отогревает… он отогревает меня. Просто своим присутствием. Я даже забыла, за что была так сердита на него. А ведь у меня была заготовлена длиннющая обличительная речь на случай встречи! Сейчас я не помню ни единого слова.

- Всему виной платье…

- Это не платье! Это преступление.

И что-то загорается в его взгляде такое, что заставляет меня смущённо вспыхнуть и потупиться.

- А впрочем, если ты считаешь, что мы выглядим подозрительно… потанцуешь со мной, Птенчик?

Нет, всё-таки ударить! Решаю я, глядя на самоуверенную ухмылку, которую заметно даже в этой ужасной накладной бороде.

- Какие могут быть танцы? Я же умираю от беспокойства! Тебе нужно срочно отсюда… и вообще я не собиралась сегодня… что ты делаешь?!

Не понимаю, как такое произошло, но пока я возмущалась, меня потащили за руку вперёд к другим парам. И мы, кажется, уже стоим в круге танцующих. Ну что за нахал!

А ведь теперь на нас смотрят ещё больше. И зачем я только сегодня так вырядилась!

Но взгляды соскальзывают с меня, больше не задевают. Я вообще забываю обо всём на свете.

- Какая же ты трусиха, Птенчик! До сих пор.

- От страха темноты меня ты вылечил, - бросаю обиженно, только чтобы скрыть волнение.

Моя правая ладонь взлетает в плену его ладони.