По сравнению с этим проветрить комнату мальчику и проверить, чтоб не слишком покрылись пылью его солдатики – ерундовое дело.

Ворон сидел на моём плече – ему лень было лететь – и возмущённым карканьем сообщал мне, если сворачивала не туда. Ещё и клювом над ухом клацал, чтоб не расслаблялась.

А я шла и думала, что нелегко, наверное, быть матерью подростка. Вот и леди Эмма расстраивается, что у сына от неё появились секреты. Подростки – они такие! Думают, что уже всё знают и умеют, способны всё решать сами, но жизненного опыта ещё не хватает принимать правильные решения…

У меня почему-то сжалось сердце. Как всегда бывало, если мне удавалось «зацепить» мысль, тонкой ниточкой ведущую к моему прошлому. И как всегда, эта нить обрывалась прежде, чем я могла как следует за неё ухватиться.

Как бы то ни было, можно было добавить в копилку фактов ещё один – судя по всему, в прошлой жизни я имела опыт общения с трудными подростками. Значит, можно было надеяться, что и с сыном леди Эммы тоже смогу найти общий язык.

Комната оказалась на самом верхнем этаже, в отдалении от самой оживлённой части Замка. Тут было очень тихо. По тёмно-серому коридору стелились тени. Весь потолок заплетали шипастые стальные розы, тут и там свешиваясь, как лианы в лесу. Мне нравились такие места. Даже жаль, что сюда ещё не доводилось заходить. Эта часть Замка, где и потолки были ниже, и коридоры уже, намного больше подходило к тому, что я для себя квалифицировала как «уютно, спокойно и безопасно».

Отметила про себя, что пыли в коридоре много – сюда, видимо, слуги не добирались. И явно тут давно никто не ходил. Надо будет захватить щётку и совок. Да и ведро с тряпкой явно не помешают.

Всё-таки рановато меня Гран сюда привёл. Надо бы сначала спустится вниз и захватить необходимое.

Кое-как я объяснила птице, что дальше справлюсь сама, и вон ту одинокую тёмную дверь в самом конце коридора ни с чем не спутаю. Птица скептически скосила на меня чёрный глаз, сорвалась с плеча и улетела в никуда, оставив на теле ощутимый болезненный след.

Я размяла плечо как следует и повернула обратно.

Однако, когда вернулась к себе на первый этаж, обнаружила, что там меня уже ждёт гора неглаженого постельного белья и нервная Летти, которая принялась попрекать меня, что я решила её подставить перед миссис Эндрюс.

Скорей бы эти бытовые маги придумали самогладящий утюг… Эммет обещал что-то сделать с этим, когда подрастёт, ну а пока выбора не было.

Я утешала себя тем, что до вечера ещё далеко. И поручение леди Эммы я непременно успею.

Но время бежало неумолимо, и всё новые и новые задания сыпались на мою голову – очевидно, миссис Эндрю готовила дом к тому, что вечером добавится хозяев, и то и дело дёргала Летти, а та – меня.

И вдруг оказалось, что за окном как-то неожиданно стемнело.

Когда я это сообразила, стремглав подхватила стопку свежего постельного, с которым, по счастью, как раз закончила, и понеслась наверх.

Вот так всегда! Когда тысяча дел в голове, непременно забудешь самое важное.

Правда, пока добралась через весь Замок, прокляла всё на свете – особенно, нелюдимые повадки хозяйского мальчика. Нет бы выбрал себе комнату поближе к маме!

По счастью, та самая дверь была не заперта, а внутри оказалось темно.

Фух… значит, успела!

Я поскорее бросила охапку белья на постель, очертания которой темнели у стены, мимолётно отметив, как же шикарно живут здесь богачи, что у них даже детям выделяют спальные места размером с иную комнату.

Распахнула плотно задёрнутые бархатные шторы, но вечер был безлунный, и это не очень помогло. Осмотрелась в поисках свечей. Заметила канделябр на небольшом письменном столе. Очевидно, ребёнок не слишком любил учиться, потому что ни одной книги, тетради или хотя бы бумажки на этой девственно-чистой поверхности не наблюдалось.