Король усмехался. Тувэ посмеивалась. До Ньяла не долетали даже обрывки фраз из их разговоров, но по шевелению губ он мог догадаться – треплются во время сражения они бессовестно много.
Мечи сталкивались, сталь пела, но искры в разные стороны не летели. Клинок короля был самым обычным. И то, что он не треснул при первом же ударе, говорило о том, что Нер-Рорг не стала пользоваться полной силой своего оружия. Руны колдуна остались не у дел, Тувэ намеренно поддалась королю, заведомо отринув своё преимущество в виде колдовства, магии северян.
Ньялу это не нравилось.

Тувэ, может, и не замечала, но он видел — её сердце постепенно менялось. Она становилась мягче. Спускала лейхгарцам с рук то, за что ещё год назад не раздумывая убила бы. Король оскорблял её, протащил по замку как какую-то шавку, ставил ей условия и не относился как к равной. А Нер-Рорг, только посмотрите, уже вот ему улыбается. Ньял отказывался это понимать и принимать. Тувэ пыталась ему объяснить, что так нужно, что им не обойтись без Лейхгара, но он не верил. Север — их дом, земля предков, и там властвуют их Боги. Вот они-то и стали бы в их борьбе незаменимым верным подспорьем. Но колдун, проглоти его перевёртыш, уговорил Тувэ пойти другим путём. Ир назвал это хитростью, а Ньял видел в этом слабость. И всё его нутро восставало против. Но он продолжал следовать за Нер-Рорг, продолжал в неё верить. Она должна была по праву занять место своего отца, стать Роргом. Привести их земли к процветанию, силе и величию. Таков путь ей уготовили боги. Но что они имели сейчас? Тувэ была всё дальше от севера, начала поддаваться Лейхгару.

В толпе наблюдателей Ньял заметил колдуна. Тот подал ему знак, что присмотрит за Нер-Рорг. Ньял кивнул, закрепил меч на поясе и двинулся в сторону временного жилья. Местные называли постройку «казармы».

Ир присмотрит за Тувэ не хуже него самого. В этом вопросе на колдуна можно было положиться. Он был так же предан Нер-Рорг, как и Ньял. Если бы не это, то он бы давно устроил колдуну встречу с Амейной в бездне проклятых. Ир был хоть и силён, но бессовестно беспечен, и наглость его не имела границ. Только от колдовства да смекалки и была польза. Вместо меча таскал он за собой кинжалы. Не воин Северных глубин, а посмешище. Посмешище, которое при себе держал отец Тувэ и которое приютила и сама Нер-Рорг.

Ньялу ничего не осталось как смириться с Иром. Он его совершенно не понимал, но и закрывать глаза на заслуги и пользу тоже не мог. В конце концов, вместе они прошли не одно сражение, и в нём Ньял был уверен. Предан и силён. С прочим скрепя сердце можно было смириться.

Но Боги, как же Ир раздражал бесконечной болтовнёй, хвастовством и неуёмной жаждой найти себе проблемы под очередной юбкой!

У постройки маячили знакомые фигуры. Ньял насторожился. Вдобавок ко всему из жилища не доносились смех и громкие разговоры, что северянам было совсем не свойственно.

Девушку в чёрном платье узнал сразу. Она казалась чуть ли не единственной в этом замке, кто не одевался до смешного нелепо. Кая в компании своего охранника и ещё одного мужчины отиралась возле входа. По мере приближения до слуха стал доноситься разговор.

— Простите госпожа, но тут только разве что полностью менять, — повинился мужчина.

— Сколько времени займёт замена двери? – Кая нахмурилась. – Не учтиво будет слишком сильно беспокоить наших гостей с севера.

— За несколько часов управлюсь. Но, госпожа Камеристка, в этом, правда, нет нужды! Это всего лишь скрип…

— Замените. Ничего не должно скрипеть. И проверьте другие двери в пристройках. – Она резко обернулась и слегка присела перед Ньялом. Какой-то жест вежливости. Он не старался в этом разобраться. – Доброго дня, господин Ньял.