— Если для тебя всё это мучение, какого демона ты согласился на брак?!

— Это не твоё дело, — прошипел Элиот, отворачиваясь к столу, чтобы наполнить кубок вином. Как будто он мог отказаться, когда по всему королевству ходил слух, что эта свадьба — воля самого Благого! — Уезжай. Скачи на свой север. Тебе там самое место. Тут ты не приживёшься.

— Я не могу, — она обречённо выдохнула, перехватила кубок с вином из его рук и сделала глоток. Элиот опешил от такой наглости. В который раз эта девица заставляла его удивлённо замереть. — Не могу, и всё тут.

Элиот устало потёр затылок. Жениться на ней — гиблая затея. Просто вышвырнуть её — могут развязаться бои на границах, да и Церковь опять будет в бешенстве. Он только недавно казнил Глорию, и слухи, слухи, слухи… Отчаянно безвыходное положение! Его прижали со всех сторон. И он, демоны его раздери, король, ничего не мог с этим поделать!

— Две недели, — Элиот обошёл стол и опустился в своё кресло. — У тебя две недели. Найди причину, по которой наш брак будет мне полезен. Или докажи, что приживёшься во дворце. Начни носить платья, заведи подруг…

— Подруг? — Тувэ скривилась. — Таких как леди Фелиция?

— О, нет. Водить дружбу с такими искусными интриганками — это высшее мастерство. Найди кого-то попроще. Или дай мне причину закрыть глаза на любой твой проступок и полюбить твою невоспитанность.

— Хорошо, — она поставила кубок на край его стола и сделала книксен. — Доброго вам вечера, Ваше Величество.

И хотя слова её были вполне себе приличными, голос сочился злостью. Тувэ с силой распахнула двери и вышла, громко ими хлопнув напоследок. У Элиота даже голова разболелась от грохота.

Почему церковь практически настаивала на их браке? Было в этом что-то настораживающее. Благой Отец причины скрывал так хорошо, что даже Камеристка до них не могла добраться. Она, конечно, не отступится, доберётся до правды, но не будет ли слишком поздно?

4. Глава 4

Ир рассказал Ньялу о том, что видел. В красках расписал, каким давящим колдовством наполнена молельня. Он догадывался, что Церковь не чиста, но никогда не думал о том, насколько. Амулеты были заговорены тёмными ведьминскими чарами. Ир должен был уничтожить их, как только увидел. Должен был, но… Но что эти два амулета против тысячи? Против целой Церкви?

Ирьян ночь потратил на изучение книг и сводок. Разузнал много интересного. Утром успел переговорить с милой глубоко верующей горничной. В голове его зародилась идея.

Ему нужно было обсудить всё и с Тувэ. Но проще встретиться с Амейной над бездной, чем с занятой обучением Нер-Рорг. И когда она наконец выбралась из библиотеки, король потащил её прогуливаться. Конечно, ничего хорошего из этого не вышло.

Будь колдуном Ньял, от короля не осталось бы и мокрого места. Смотрел здоровяк на закрытую дверь как на злейшего врага. На памяти Ира ещё никто не удостаивался столь жгучей ненависти от их холодной глыбы, как две эти несчастные створки.

— Да брось, — Ир хлопнул его по плечу. — Это же Тувэ. Ничего король с ней не сделает.

Ньял бросил на него злобный взгляд.

— Они просто разговаривают, — вмешалась Камеристка. Смотрела она на Ньяла и — вот так новость — даже не дрожала. Местные леди имели склонность чуть ли не в обморок падать, глядя на него, а эта вот… Мелкая, а не из робкого десятка. Хотя, быть может, всё дело в отсутствии сердца?

— Ваш король…

— Прежде чем вы что-то скажете, — перебила его. Ньял нахмурился ещё сильнее. Храбрячка. Определённо. На глупышку просто не тянет, — хорошо обдумайте свои слова. Оскорблять Его Величество никто вам не позволит.