— Мило. Отдала все почести мне? Что-то не верится в твою доброту, — колдун, как и полагалось северянину, особой вежливостью не отличался.

— Вы совершенно правы, — Кая не видела нужды притворяться перед ним невинной. Он уже знал, что она не просто служанка во дворце. — Чем больше слоёв у лжи, тем более она очевидна. Даже мальчик мог бы поймать меня. Я рассудила, что вас он испугается и не станет задавать много вопросов. Такой исход намного лучше долгих разговоров. В конце концов, иногда самая лучшая ложь — молчание.

— Ты могла сказать правду. Ньял украл. Поверь, никто бы не сунулся с ним разбираться, — Ир шёл рядом, но Кая совсем не смотрела на него. И даже так усмешку в его голосе спутать с другой эмоцией было крайне сложно.

— Всё не так просто, господин Ир, — она умело скрыла своё удивление. Почему такой хитрец нуждается в пояснениях? — Слухи. Мальчик расскажет, что ваш человек украл церковную безделицу. Одни услышат «украл». Другие «церковную». Господин Ньял привлечёт к себе лишнее внимание не слишком добрых людей. Кроме всего прочего, прислуга только-только начала относиться к северянам… теплее.

— О да, — с гордостью протянул Ир, — некоторые северяне тоже теплее стали относиться к прислуге.

Кая часто отбивала подобные выпады дворян, решивших, что раз она всего лишь прислуга, то будет не прочь позабавиться с кем побогаче. Так что подоплёку в словах колдуна услышала сразу. Но она-то и без того знала, какая служанка с каким северянином проводила ночи. Колдуну незачем было подчёркивать легкодоступность некоторых горничных и кухарок.

— Ах да! — Ир подскочил и открыл перед Кайей тяжёлую дверь, при этом согнувшись в притворном поклоне. — Признайся, ты за собой таскаешь того лорда, или как там у вас, чтобы он тебе двери открывал?

— Он меня охраняет.

— Тебя-то? — колдун рассмеялся. Его смех прокатился эхом по пустым коридорам. — Ну, предположим, что я искренне верю, что тебе нужна охрана.

Кая свернула к тёмной каменной лестнице. Ир не отставал. Она знала, что никого с ними нет, никто не увидит, поэтому позволила себе немного покрасоваться. Сердце требовало показать свой дом во всей красе.

Они поднимались ступенька за ступенькой, и свечи в каждом канделябре, мимо которого проходила Кая, элегантно, как учили, придерживая юбки, вспыхивали тоненьким огоньком.

Ир присвистнул. Это была сущая мелочь. Но он её понял.

— Выпендриваешься? Похвально, — колдун снова тихо посмеялся. — Ты нравишься мне всё больше. Я бы тоже мог показать себя. Но увы. Все свечи тут твои. Как ты этого добилась?

— Вы сказали, что предпочитаете играть честно, — Кая бросила на него насмешливый взгляд через плечо. Она привыкала к нему, и позволила себе немного расслабиться, и даже сумела почувствовать искренний укол веселья. Король Элиот подобную мелочь оценить бы не смог, не понял бы, не почувствовал. Это же просто свечи.

— Скрывай от меня свою сущность подольше, малышка, — Ир теперь уже, казалось, смеялся по-доброму.

Она перестала чувствовать себя жертвой дикого животного. Они остались только вдвоём и глазами говорили друг другу что-то понятное только им — необычным людям на службе у обычных.

— Куда ты меня ведёшь? — они вышли в тёмный коридор. Канделябры на стене вспыхнули. Тусклый жёлтый свет осветил пространство. В стенах не были прорублены окна, нигде не было приоткрытых дверей. До их прихода здесь царили тишина и абсолютная темнота.

— В молельню, — коротко пояснила и пошла дальше.

— И ты не боишься туда заходить? Ладно замок. Но молельня принадлежит церковникам, — Ир нагнал её. Он совершенно не скрывал своих чувств. В отличие от Каи, если ему было любопытно, он демонстрировал это своим выражением лица, если весело — смехом.