- Тут не две лопаты, тут бригада бульдозеров нужна, - протянул дядя Игорь.

- Но попробовать они же могут! – капризно вскинулась мама.

- Оставь, Алиса, - отец отмахнулся, - Нам отсюда не выехать и связи тоже нет.

- О, мы тут оставаться до весна? – поинтересовалась фройляйн Амалия. Инга даже на мгновение показалось, что немка довольна. Ну уж точно не испугана!

- Не так трагично, - усмехнулся отец, - Мы с Игорем должны быть на работе четвертого утром. Допустим, сперва нас будут ждать, потом моя секретарша выяснит, что мы так и не прилетели… Можно надеяться, что пятого или шестого нас отсюда вытащат, - уверенно закончил отец.

- Значит, мы все-таки будем встречать здесь Новый год? – мама как всегда сделала собственные выводы. – Но тогда надо поторапливаться! Достать из машины подарки, и поставить шампанское на лед… или в снег… решить что-то с елкой, и переодеться… - продолжая говорить, мама начала осторожно спускаться во двор. Ступила на свежепрокопанную дорожку и с царственным видом, будто дорожка была вырыта специально для ее удобства, направилась прямо к приткнувшемуся у замковой стены маленькому, похожему на пенал деревянному домику с глазком в виде сердечка на двери. Походкой манекенщицы она плавно проследовала мимо мужичонки и парня, которые замерли, опираясь на свои лопаты.

- Извините… - неожиданно окликнул маму парень, - Сейчас вам туда лучше не ходить.

Но мама даже не повернула головы в его сторону. Она подошла к заветному домику, протянула руку, собираясь взяться за ручку. Дверца с сердечком распахнулась сама собой, едва не съездив маму по лбу, изнутри тяжеловесно выбралась замотанная в платок тетка Ганна. При виде мамы выражение довольства на лице великанши сменилось кислой гримасой. Серые глаза недовольно прищурились, могучие ручищи уперлись в бока. Тетка нависла над мамой и голосом заблудившегося ледокола в тумане прогудела:

- И куда ж это ты прешь, пани?

Запрокинув голову, мама поглядела на нее презрительно и обронила:

- Прете тут только вы, милочка. И я не обязана в собственном замке отвечать на наглые вопросы каждой селянки, - мама балетным пируэтом обогнула тетку по краю тропинки, легко впорхнула в заветный домик и с торжествующим треском захлопнула за собой дверцу с окошком-сердечком.

Тетка Ганна несколько секунд рассматривала опустевшую тропинку перед собой – словно недоумевая, куда вдруг исчезла ее мелкая противница. Потом обернулась, поглядела на домик – щеки ее налились свекольной краснотой, глаза вспыхнули недобрым огнем. Она шумно вздохнула, как бегемотиха, вылезающая из болота, и уперлась плечом в дощатую стену домика. Домик медленно, со скрипом начал крениться на бок. Изнутри послышался истошный визг. Дверца с сердечком распахнулась, на мгновение открывая вид на деревянное сидение и висящую на гвоздике порезанную аккуратными квадратиками газетку, и изнутри кубарем выкатилась мама.

Она ухнула в окружающий расчищенную тропинку снег. Опомнившаяся Инга побежала вниз.

- В сторону!

Девочка едва успела вжаться в каменную кладку, когда мимо нее, прыгая со ступеньки на ступеньку, пронесся отец. За ним гуськом-гуськом трусили остальные. Но их помощь была маме не нужна. Мама восстала из снега как дух бури! Ее вынесло на тропу, и не хуже тетки Ганны уперев худые руки в бока, мама прошипела:

- Ты что себе позволяешь? Да я тебя в суд – за порчу замкового имущества!

- Имущество тебе? – динозавром взвыла в ответ тетка Ганна, - Мой мужик не для того той туалет своими руками делал, чтоб с него всякие посторонние зады свешивались!