– Я благодарна вам за вашу добросовестность, лейтенант, но я просила бы вас не допрашивать мою мать без крайней необходимости.

– Это была ее лошадь, мисс Байден.

– Я уверена, что вы прекрасно меня поняли. – Келси поднялась с кресла, готовясь защищать Наоми до последнего. – Вам наверняка известно, что стоит за ее нежеланием встречаться с полицией.

– Несколько вопросов…

– Это не имеет значения, лейтенант. Полицейское расследование есть полицейское расследование. И еще… Я не знаю, способны ли вы это понять или нет, но для Наоми это настоящее большое горе. Чисто человеческое горе, лейтенант, так что свои вопросы вы можете задать мне или скаковой комиссии.

– Ну, если вы так ставите вопрос, мисс Байден… Я не буду ничего обещать, но пока я не вижу острой необходимости тревожить вашу матушку.

– Благодарю вас. – Келси шагнула вперед, к двери, с явным намерением поскорее выпроводить полицейского. – Кстати, лейтенант, это не вы расследовали дело моей матери?

– Нет, не я. Я тогда учился в полицейской академии и был зеленым, как салат.

– В таком случае мне хотелось бы знать, кто вел то дело.

– Должно быть, капитан Типтон. Джим Типтон. Сейчас он уже на пенсии. Я служил под его началом, когда он был лейтенантом, и потом, когда он стал капитаном. Типтон – хороший коп.

– Я в этом не сомневаюсь. Спасибо вам, лейтенант.

– И вам, мисс Байден.

Шагая к своей машине, Росси обдумывал новую идею, которая появилась в его мозгу под влиянием последних вопросов Келси Байден. Лейтенант догадался, что она что-то задумала, и подумал, что и ему, пожалуй, стоит обратиться к прошлому, чтобы предпринять кое-какие раскопки.

– Интересно, почему мне кажется, что я могу заполучить тебя в свою постель только в отеле? – спросил Гейб в пространство.

– Гм-мм… – отозвалась Келси, теребя букет ярко-оранжевых тигровых лилий с черным зевом, который Гейб похитил для нее на последнем приеме, посвященном завершению соревнований на приз Прикнесс. – Ну, во-первых, в эти дни было слишком много беготни. А потом ты был слишком занят, раздавая интервью.

– Завтра их будет еще больше.

– Уверенность в себе – вот что мне в тебе нравится, – парировала Келси, сворачивая к лифтам. – Он, значит, будет раздавать интервью, а Дубль тем временем будет заперт в стойле номер сорок. В том самом, где когда-то стояли знаменитые Секретариат, Утвержденный и Поворот на Сиэтл. Ты не суеверен, Слейтер?

– Суеверен? Да, черт возьми. – Гейб первым шагнул в кабину лифта и втащил ее за собой. Прежде чем двери успели сомкнуться с мягким шелестом, его горячие губы уже впились в ее.

– Кнопку… – сумела прошептать Келси и, сминая цветы, просунула руки к нему под рубашку. – Ты забыл нажать кнопку.

Гейб вполголоса выругался и, на мгновение оторвавшись от нее, нажал кнопку нужного этажа.

– Наконец-то мы одни, – проговорил он. – Две недели – это слишком долго. Ровно на четырнадцать дней больше, чем я в состоянии вытерпеть.

– Я знаю. – Она негромко рассмеялась, почувствовав его губы на своей шее. – Просто я была нужна Наоми. Вчера нам просто продохнуть некогда было – мы готовили жеребца к скачкам и пытались отвечать на вопросы, касающиеся расследования. Я мечтала быть с тобой, Гейб, но…

Двери лифта открылись, и она оттолкнула его. Бретелька ее роскошного платья для коктейлей соскользнула – или была намеренно спущена – с плеча, декольте опустилось гораздо ниже положенного, и Келси поспешила восстановить порядок, удивляясь тому, как быстро она утратила контроль над собой. К счастью, в вестибюле никого не было.