-Почему ты думаешь, что так будет? – удивилась Дезире.

-Мне так кажется,- тихо произнесла я, решив не делиться подробностями. Я была уверена, что ее готовят так же как меня, а потому все чаще задумывалась над тем, что нам, возможно, скоро придется расстаться. Это рвало мне душу, но ее расстраивать я не хотела и не могла. Для меня Дезире была чистой райской птицей, которая вынуждена сидеть в клетке. Она была такой доброй, такой верящей, что в каждом есть хорошее, такой прекрасной душой, от чего ее внешние увечья совершенно не имели для меня значение. Она была моим лучиком света в этой темной и безрадостной жизни.

«Но что я могу сделать, чтобы она была счастлива?» - задавалась я все чаще вопросом, но не могла на него ответить. Я была готова на что угодно, лишь бы сделать ее жизнь лучше и радостнее, но не знала, что именно могу сделать для нее сейчас.

-А мне кажется, что я буду счастлива в замужестве,- тихо, не смотря на меня, произнесла она, смотря на звезды в окне.

-Буду только рада, если это будет так, - искренне произнесла тогда я, порывисто обняв ее и понимая, что эта возможность становится все призрачнее. Дезире же обняла меня в ответ. Она казалась мне самой лучшей в целом мире, самой родной, самой близкой.

-Что с нами будет? – как-то тихо спросила она меня, а я осознала, что она тоже все понимает и не хочет расстраивать меня.

-Я не знаю, - с тяжелым вздохом произнесла я тогда, пытаясь не обнадеживать и не огорчать ее, тем более, что действительно не знала. И это страшило меня больше всего. До дрожи.

А еще я помнила, что скоро наступит роковой час, когда хозяин должен принять решение о моей судьбе после прохождения какого-то испытания.

Неожиданно, ко всем имеющимся урокам мне стали преподавать совсем уж странные: мировую экономику, немного законы, немного о ценных бумагах. Это давалось тяжело, но я стала более или менее разбираться в этом, хотя бы для того, чтобы поддержать беседу при необходимости.

Но большую часть времени теперь отдавалось моим самым ненавистным урокам: а именно как быть наложницей и приносить удовольствие мужчине в постели. И это с каждым днем угнетало и беспокоило меня все больше. А главное, я не знала, как лучше поступить в моем случае? Делать это хорошо или наоборот плохо, чтобы только остаться здесь.

[1] Перевод имени с арабского «идущая правильным путем»

9. Глава 8. То, о чем обычно молчат.

И вот в один из дней настало то, чего я так подспудно боялась. Аиша, вместо того, чтобы отвести меня в ту обычную для этих «уроков» комнату, где я могла только наблюдать за тем, как женщина ублажает мужчину, она провела меня в саму комнату, где посередине под балдахином стояла огромная кровать. Меня тут же затрясло от ужаса и волнения, а дыхание сбивалось от одной мысли, что мне могут приказать сделать. Я боялась представить, что же мне предстоит выполнить то же, что я видела. От этих нахлынувших эмоций я не сразу заметила, что на кровати лежит молодой мужчина, полностью обнаженный. Но все было сделано так, что я не могла видеть его лица, а из-под покрывала был виден только нос, чтобы он мог дышать. Так что, даже встретив его ненароком, я бы точно не узнала. А он, к счастью, не видел меня. Это хоть как-то облегчало ситуацию и неловкость, которую я испытывала помимо ужаса.

Аиша же тем временем подвела меня к лежащему на спине юноше, начав без стеснения объяснять все то, что до этого было только на словах. О строении его тела, о чувствительных зонах, в том числе и той части, которой он мог тыкать в женщину. Я опасливо посмотрела ниже его пояса, где сейчас его отросток безвольно лежал между ног и не казался таким уж страшным.