Родитель многое определил в моей жизни. И в какой-то период я его ненавидела. Так люто, так яро, что это грозилось вылиться чем-то в реальный мир. Но потом поняла, что быть одиноким отцом непросто. Что он хотел для меня, как лучше. И тогда осталась только боль и выжженная душа и посыпанное пеплом сердце.

Впрочем, возможно, я бы смогла двигаться дальше. Прошло бы какое-то количество лет, и тоска по первой любви меня отпустила бы так же, как злость на отца. Но было одно большое «но». Оно же не давало мне построить семью хоть с кем-то.

Я устало выдохнула, заплетаясь в ванную, едва не валясь с ног. Джек был выгулян, Барсик накормлен любимым паштетом, цветы политы. Настало время «для себя», которое выливалось в прохладный душе и нехитрый ужине состоящий из полуфабрикатов, купленных в ближайшем магазине. 

Я открыла воду, сняла с себя одежду, скидывая ее прямо на пол, но перед тем, как залезть в душевую кабину, на мгновенье бросила взгляд на свое отражение в зеркале. В нем отразилась бледная тень той девушки, в которую когда-то влюбился Залим. Тусклые волосы давно не спадали водопадом до самой поясницы, проще было стричься коротко, по плечи. Никаких аппетитных форм, только кости, которыми я, по словам коллег, «гремела». И плоский живот. Который останется таким навсегда. Я невольно опустила на него руку, сделала вдох. Еще один. Тяжелее предыдущего. Медленно досчитала до десяти, пытаясь успокоиться.

Я запретила себе плакать по этому поводу. Я плакала из-за этого очень долгое время и теперь старалась смириться, отпустить.

Принять мысль, что у меня никогда не будет детей.

- Залим, пожалуйста, давай поговорим.

- Ты теперь уже преследуешь меня? Тебе не кажется, что это слишком? – Залим нахмурился и обвел меня недобрым взглядом.

Да, я осознавала, что преследование – это неправильно. Осознавала, что вряд ли этим чего-то добьюсь, но ничего другого мне не оставалось. Что было делать? Сидеть, сложа руки и смотреть, как отец умирает? Шиков не оставил мне иного выхода, кроме как преследования.

- Если бы был хоть один человек, который мог ему помочь, я бы никогда не потревожила тебя, но ты прекрасно знаешь, что это не так. В нашем городе есть только один специалист… и это ты.

- Я уже сообщил тебе о своем решении. – Залим быстрыми шагами направился к своей машине, оставив меня позади. Рабочий день был окончен, он спешил домой. Наверняка, домой. К семье. Жене, сыну.

Поджидать людей на подземной парковке – попахивало дурным голливудским фильмом, но мне и впрямь больше ничего не оставалось.

- Просто скажи, чего ты хочешь, - я догнала бывшего жениха через несколько секунд. Захлопнула только что открытую им дверь внедорожника и посмотрела прямо в глаза. – Может быть, деньги? У нас есть кое-что, на крайний случай, я могу кредит взять или даже квартиру продать, только назови свои условия.

- Взятку, значит, предлагаешь. – Залим неприятно усмехнулся, покачал головой. – Допустим, я уже не тот нищий оборванец, коим меня считал твой отец-крутой военный, с чего ты решила, что я возьму ваши грязные деньги? – прошипел Шиков. – Да лучше с голоду подохнуть, чем хотя бы притронуться к ним!

Черт, кажется, с каждым словом, с каждой встречей я делала только хуже. Я понимала это, потому что настрой Залима становился все жестче и непримиримее.

- Просто скажи! Скажи мне, что я должна дать тебе, чтобы ты выполнил свой долг и спас моего отца! Скажи!

- А тебе в твою хорошенькую голову не приходила мысль, что, возможно, я хочу, чтобы он сдох? И не просто сдох, а так, в мучениях? – Залим наклонился ко мне ближе, прошипел последние слова, подобно маньяку, а я только и смогла, что отшатнуться от него.