Эта реплика привлекла к Халли чуть больше внимания собеседника.

– Сдается мне, доктор Харриет Ланеэн погибла от смертельной кровопотери. Она была специалистом по ледниковым образованиям. Из Соединенного Королевства. А пробирками руководит Мерритт.

Лиленд ждала, что он скажет дальше.

Хозяин кабинета тоже ждал. Он явно желал услышать следующий вопрос.

– И все-таки что это такое?

– Если вам известно что-то большее, пожалуйста, просветите.

– Меня как раз беспокоит именно то, что я не знаю, в чем дело. Первое – как это произошло? И второе – меня поразило ваше самооб… то, что вы практически не волновались.

– Мне известно, что такое самообладание, мисс Лиленд. Аннаполис – это не Гарвард, но и не чертов провинциальный колледж. Первое: мы не узнаем, как это могло произойти, пока медицинский эксперт в Крайстчёрч не произведет вскрытие и не представит свой доклад. Второе: этот случай не является для меня первым. – Он смерил Халли таким взглядом, которому больше всего подходило определение «начальственный». – Если вы еще не заметили, вы находитесь на Южном полюсе. И умереть здесь очень легко.

Сцепив пальцы, Лиленд огляделась вокруг, словно пытаясь найти объяснение странному поведению этого человека, но видела лишь грязные стены, продырявленную фотографию и подвесной шкаф для документов.

Грейтер вздохнул, разведя поврежденными руками:

– Или вы предпочли бы видеть меня плачущим, бьющим себя в грудь и вырывающим остатки волос?

Говорить с ним – все равно что колотить кремнем по железу. Но ведь место, где Халли сейчас находится, – это терра инкогнита. И станция, и ее начальник, и сам Южный полюс. Весь континент, если на то пошло. Пока Халли не разберется во всем досконально, она будет прилагать максимум усилий, чтобы держаться в рамках приличий, быть вежливой и учтивой.

– Скажите, а эта женщина болела? Были какие-либо симптомы того, что такое может произойти? Имелись ли предпосылки? Ведь здесь же есть врач, верно?

– К чему все эти вопросы? Вы ведь даже не знали ее.

– Во-первых, она человеческое существо. Во-вторых, я – следователь Центра контроля заболеваний, ведущий расследование на месте происшествия. И занимаюсь именно патогенами, то есть болезнетворными организмами. В-третьих, если слухи об этом просочатся, репортеры замучают нас расспросами. И моему боссу на этот случай было бы неплохо иметь наготове хоть какие-то ответы. Да и вы, держу пари, тоже хотели бы кое-что узнать.

В глазах собеседника Халли увидела новый блеск – удивление или раздражение, а может, и то, и другое.

– Будь она больна, Агнес Мерритт была бы в курсе. Ведь она ведущий научный сотрудник. Ланеэн была пробиркой и работала под ее руководством. Если были какие-либо симптомы, доктор должен был знать о них. – Брови Грейтера взметнулись, он поднял вверх костлявый указательный палец. – Теперь для протокола: я не собираюсь тратить ни одной секунды ради чьих-то боссов, и моя должностная инструкция не предписывает мне функции специалиста по психологии катастроф или психотерапевта. Не стану утомлять вас перечислением своих должностных обязанностей, но поскольку до начала зимовки остается четыре с половиной дня, я, скажу вам откровенно, простите мой французский, затрахан донельзя. А вы усугубляете это мое состояние, не позволяя мне хоть чуточку расслабиться.

– Очень жаль об этом слышать. Но если вспомните, именно вы просили меня зайти.

– А если вы вспомните, то я просил вас зайти не для того, чтобы поговорить о докторе Ланеэн.

– А что у вас с руками? – поинтересовалась Халли. Внешняя сторона ладоней начальника станции была сплошь в покраснениях, трещинах и опрелостях.