Витя не смотрел на кассиршу. Он неотрывно следил за действиями Татьяны. Вот она достала из коробки паровоз, вот вскрыла небольшую крышечку на его днище…

– Мужчина, эй! – вдруг позвала Ирма.

Витя оглянулся.

– Ты нас обмануть хотел, да? – спрашивала кассирша. – Денег-то у тебя не хватает.

– Почему не хватает? – Голос Вити задрожал. – Я считал…

– И я считала, – сказала Ирма. И добавила, глядя на Татьяну: – Представляешь, я два раза пересчитала. Делать мне больше нечего! Не хватает целых девяноста копеек. Он, наверное, думал, что здесь лохи работают, возьмут его денежки да в ячейки кассы побросают, не проверяя.

– Ирма, ты что! – Татьяна остановила подругу. – Не видишь, мальчик от твоих слов уже не в себе!

– Ну и что! Так, если каждому мальчику верить, потом самой придется недостачу покрывать!

– Можно подумать, что дети толпами приходят, чтобы что-то купить на такую большую сумму. В основном же с родителями покупают.

– А мне все равно: с родителями или без. Если не хватает денег – кругом и шагом марш! Или я не права?

– Формально права, – согласилась Татьяна.

Она повернулась к Вите, замершему возле кассового стола. Мальчик заметно покраснел, ему было действительно не по себе. И переживал он вовсе не от того, что не хватило денег, а больше от того, что его пытались уличить в обмане.

– Ты, пожалуйста, иди домой, – сказала Татьяна, положив руку на плечо мальчика, – и скажи маме или папе, что здесь немного не хватает. Потом приходи, когда соберешь всю сумму. Вот, смотри на ценнике, сколько нужно.

Завернув свои сбережения в тот же тетрадный листок, Витя вышел из магазина. Папы у него уже несколько лет не было, а маме говорить – это значит признаться во всем, а затем получить или нагоняй, или сочувствие – это какое у мамы настроение будет после тяжелого рабочего дня…

– Мальчик, ты почему грустишь?

Голос был глуховатый и теплый. Витя повернулся. Худощавый мужчина в светлой, давно не стиранной куртке и старых, потертых джинсах стоял рядом. У него были пыльные волосы, потемневшие от небритости щеки, но доброе лицо и печальные глаза.

– Тебя кто-то обидел? – Мужчина присел на скамью рядом с Витей и поставил у ног серую брезентовую сумку, звенящую стеклом. – Не бойся. Расскажи о своей проблеме, и я, может быть, пойму…

– Мне денег не хватило… – Витя и сам не понял, почему вдруг открылся незнакомцу с подозрительной внешностью. – Я, наверное, сам виноват. Нужно было пересчитать, проверить сначала…

– А что такое? На что не хватило?

– Я мечтал, понимаете! Я так долго мечтал! Копил деньги тайком от мамы…

– Она у тебя строгая?

– Она добрая. Просто когда папа ушел, стало трудно жить на одну ее зарплату. Она мне так говорила. Я ведь понимаю…

– А давно?

– Что давно – папа ушел?

– Нет, деньги копил давно?

– Почти год.

– Да, немалый срок! И на что, если не секрет?

– На большую железную дорогу. Знаете, на такую – на всю комнату!

– Знаю, приходилось видеть. И что же?

– Да вот, кассирша пересчитала мои деньги и сказала, что не хватает. Теперь придется целые сутки ждать. Мама на завтрак даст, я и добавлю. А вдруг ее за этот день кто-то купит! Мою дорогу…

– Да уж, ситуация, – сочувственно сказал незнакомец. – И много не хватает?

– Девяносто копеек.

– Всего-то! Пустяк просто!

– Ага, из-за этого пустяка я могу ни с чем остаться!

– И то верно, – согласился небритый. Потом добавил после паузы: – Послушай, а что если я тебе помогу?

– Вы? Как это?

– Ну, дам тебе эти копейки. Возьму и подарю.

Глаза Вити загорелись и тут же погасли. Он давно слышал от мамы, что такие случайные знакомства на улице с подозрительными мужчинами бывают очень опасны. И по телевизору однажды передачу видел… Невольно мальчик даже привстал со скамьи, собираясь дать стрекача. Но все же что-то его останавливало.